Кеннет УОТТС
ЭТИ ЛЕТНИЕ ЗВУКИ
ВЕЧЕРАМИ Гарольд Слун любил слушать стрекот сверчков. Он вообще любил природу — ее звуки, ароматы, красоту. Любил предрассветный щебет птиц, первые солнечные лучи, наполнявшие листву и росу новой жизнью. Любил жужжание пчел, покой выжженной травы в полуденной духоте, радовался изнуряющему солнечному свету, иссушавшему стены дома, тропинки и саму землю.
Но больше всего он любил вечера: отголоски смеха над свежескошенными лугами, влажный запах сена, колдовство редких лучей заходящего солнца, когда они удлиняли тени и просачивались сквозь деревья в окошечко его подвала, обрисовывая над его верстаком освещенный квадратик.
Тепло его паяльника заставляло подрагивать квадратик на стене. Пинцетом Гарольд водрузил крохотный транзистор на место и в очередной раз попытался припаять его. Вот-вот начнет смеркаться. Ему приходилось поторапливаться.
Жар паяльника вынудил его прищуриться.
— Да полежи ты секунду спокойно — чертыхнулся он на непослушный транзистор.
Неожиданно тишину нарушил легкий металлический щелчок взводимого курка, и в пустом подвале раздался хриплый и дрожащий голос:
— Не оборачивайся и продолжай заниматься своим делом!
Транзистор выскользнул из пинцета и упал на дно пластмассовой коробочки, в груду мотков провода и всякой мелочи. Гарольд выпрямился.
— Черт побери…
— Молчать. Продолжай работу. — В шепоте сквозило отчаяние. — И не оборачивайся: у меня пистолет. Меня ищет полиция. Следуй моим указаниям, тогда ты меня не увидишь и, стало быть, тебе нечего будет сообщить легавым, а мне не придется тебя прихлопнуть. Они могут увидеть тебя сквозь это окошечко, так что веди себя так, словно ничего не происходит.
Секунду Гарольд не двигался. Затем он взял в руки коробочку, встряхнул и вывалил ее содержимое на ладонь.
В подвале вновь воцарилась тишина. В открытое окно влетел громадный комар и теперь вился, громко жужжа, в нескольких сантиметрах от затылка Гарольда. Раньше он прихлопнул бы его резким движением руки. Теперь он даже не попытался этого сделать.
В квадратике света на стене показалась тень чьих-то ног, и в глубине дома раздался звонок. Гарольд поднял голову и в проеме окошка увидел синие брюки и ботинки.
Беглец, стоявший за Гарольдом, подошел к нему вплотную и направил пистолет прямо в спину Гарольда.
— Они могут тебя увидеть, — едва слышно прошептал он. — Лучше открыть дверь, но… смотри, не впускай их!
Под тяжестью двух тел жалобно скрипнули деревянные» ступеньки. Беглец следовал за Гарольдом по пятам, а когда тот миновал два коридорчика и принялся открывать входную дверь, он спрятался за нею, по-прежнему оставаясь невидимым для хозяина. Он торжествовал: он сумел изменить даже свой голос.
