Нью-Гэмпшир.
Декабрь 1986 года
Он осторожно разогнулся, выпрямился в полный рост и заглянул в окно коттеджа. Элис даже не потрудилась задернуть шторы, и он видел ее как на ладони, несмотря на то что верхний свет в комнате был погашен. Она сидела на белой овчине перед облицованным гранитными плитами камином и не отрываясь глядела на танцующие огненные язычки, обхватив колени руками.
Пламя от кленовых поленьев озаряло розоватым сиянием ее обычно бледные щеки; светлые волосы казались каштаново-рыжими. Он всегда считал Элис слишком худой и высокой, но сейчас, в эту минуту, она выглядела необычайно привлекательной. Он на миг даже пожалел, что ей предстоит умереть, но только на миг.
Он повел плечами, разминая онемевшие мышцы. Руки ломило от тяжести двух огромных канистр, наполненных керосином, — тащить их пришлось от самой поляны, где он оставил свой джип. По его расчетам, двух канистр должно было бы хватить с лихвой, чтобы хорошенько облить весь цоколь дома, однако канистры опустели, прежде чем он добрался до четвертой стены. Но он оставался спокоен. Ночь стояла холодная, морозная, огонь охватит дом в считанные минуты. На прошлой неделе он поупражнялся на заброшенной лачуге — пламя вспыхнуло с такой силой, что пожарная команда прибыла из самого Лансинга.
Воспоминание о том пожаре наполнило его лихорадочным волнением. Десятки людей трудились не покладая рук в течение нескольких часов, пытаясь погасить огонь, и именно он явился тому причиной! Бог мой, какое великолепное было зрелище!
Подавляя невольный трепет, он предвкушал, как займется дом, как взовьется ввысь столб пламени… Оставалось выждать подходящий момент.
Стерев иней, осевший от его дыхания на холодном стекле, он еще раз заглянул в окно и увидел, как из кухни показался Айк Гутман, держа в руках бутылку шампанского и два бокала на тонких длинных ножках. Вчера Элис исполнилось восемнадцать лет. Очевидно, она решила именно так отпраздновать это событие — расстаться со своим целомудрием. И Гутман, туповатый верзила, которого она выбрала, чтобы провести с ним вместе выходные, не знал, что этим она подписала приговор и ему, и себе.
Он слегка улыбнулся парадоксальности ситуации. Гутман уверен, что еще немного, и Элис достанется ему. Вот только хвастаться своим успехом ему уже не придется.
Он злорадно рассмеялся и поспешно прикрыл рот шарфом. Кожу покалывало будто иголками. Но ждать осталось недолго. Элис и Гутман сейчас заняты только собой и не замечают вокруг ничего. Через несколько минут он чиркнет спичкой. Жгучее блаженство шевельнулось в нем, но в то же время его охватило странное, незнакомое прежде ощущение. Он почувствовал тошноту и необыкновенную легкость в голове.
