Я проснулся в пять часов утра от головной боли. Выглянул, щурясь, на балкон. Где‑то внизу туристом, опоздавшим на ужин, билось в пляж‑платформу не выспавшееся — совсем как я, — море. Справа шумел водопад. Я присел на кровать, чтобы собраться с силами и начать собираться, но снова уснул. Проснулся уже в автобусе, куда попал, без сомнения, как сомнамбула. Уселся на заднее сидение микроавтобуса, — пожалев о том, что не выбрал тур с большим числом участников, что предполагало бы большой автобус, — и постарался заснуть. Как бы не так! Впереди уже распинался гид. Маленький, полненький турок, по прозвищу Мустафа. Словно облитый сиропом, пухленький, он с самого начала решил, как они это называют, установить контакт с группой. О‑ла‑ла! Мустафа хотел туда, Мустафа хотел сюда. Мустафа хотел показать туристам аутентичную турецкую деревню, в которой они своими руками заварят аутентичный турецкий чай, — из аутентичных турецких пакетиков, прибавлял я злорадным шепотом, — нанести визит турецким рыболовам, которые на ваших аутентичных глазах, дорогие друзья, поймают в море несколько аутентичных турецких рыб…. Аутентичные сборщики аутентичных гранатов… аутентичные апельсиновые поля… Аутентичные местечки… Все было, как на подбор, аутентичным и ничто не входило в программу тура. Проще говоря, требовало дополнительной оплаты. Я поморщился при очередном «аутентичном» и постарался понять, откуда вдруг в лексиконе Мустафы, да и всех русскоговорящих турецких гидов, появилось это гадкое словечко. Не иначе, перекочевало сюда Одиссеем после многолетнего путешествия, — как образец коллекции Гуччи 2002 года добирается до какого‑нибудь Саратова в году 2013–м — из речи специалистов по рекламе. То есть, это я Мустафу заразил, понял я, и решил, что злиться не на кого. Как ни странно, злиться вообще ни на кого не получалось — и это все, отдавал я должное, благодаря Анталии. Место это настолько пропитано солнцем, солью, и безмятежностью, что я рекомендую поездки сюда людям, потерявшим родных и близких. Таким, например, как я. И хотя поездка моя намечалась в некотором роде служебной — я составлял путеводители для компании, организовавшей тур, — но и, в каком‑то смысле, должна была стать оздоровительной. Потому что я и был одним из тех, кто потерял близких. Точнее, близкую. Я потер глаза, их пекло. Над морем поднималось солнце, пока еще ласковое. Как молодая жена в начале брака, оно обещало лишь удовольствия. До изнуряющего зноя оставалось еще часа три. Именно поэтому группа и выезжала из отеля так рано. Туристы не должны были понять, что именно им предстоит, а когда сообразят, будет уже слишком поздно возвращаться в отель. Да и вообще — все поздно. Здесь, если вы отдали деньги, они к вам уже никогда не вернутся. Добро пожаловать в Турцию.
