Здания полыхали со всех сторон. Рагнар несся сквозь вихрь битвы огромными шагами, выкрикивая команды своим людям:
— Брат Хрольф — две крак-ракеты вон в то укрепление, прямо по ходу! Остальным — построиться и приготовиться ворваться внутрь, как только будет снесена дверь!
Наушники донесли подтверждения. Рагнар перебежал от двери, за которой укрывался, к огромной глыбе рухнувшей каменной кладки, что была метров на двадцать ближе к цели. Луч вражеского лазерa расплавил бетон там, где мгновение назад ударили его каблуки, но в своих механизированных доспехах воин перемещался слишком быстро, чтобы еретики успевали прицелиться. Рагнар упал на землю за глыбой и переждал мгновение.
Загрохотали тяжелые орудия. Где-то далеко послышался рев двигателей «Громового Ястреба» и серия звуковых ударов, сопровождавших снижение скорости корабля до суборбитальной. Ярко-желтые инверсионные следы пронизали свинцовые облака, и в небе показались штурмовики. С их крыльев одна за другой срывались ракеты, со свистом устремляясь к земле, чтобы поразить укрытия еретиков.
Рагнар машинально проверил свое оружие — автоматизм, порожденный вековым опытом, — глубоко вздохнул, вознес молитву Императору и застыл в ожидании.
Он контролировал окружающую обстановку вплоть до мельчайших деталей. Его основное сердце билось ровно, а тело уже залечивало небольшие царапины и порезы, полученные от разрывов шрапнели. Рагнар чувствовал, как затягивается неглубокая рана на лице. Его чувства были куда более острыми, нежели у человека, которым он когда-то являлся, и они постоянно снабжали мозг исчерпывающей информацией о происходящем вокруг. Он чуял ободряющее присутствие своих боевых братьев, смесь запахов закаленного керамита, смазочного масла, мужчин Фенриса — и едва различимые признаки того, что они являлись не совсем людьми. А еще к этому букету примешивались феромоны ярости, боли и хорошо контролируемого страха.
