Пленница пиратов

Из постоялого двора на берегу моря вышел мужчина, погруженный в глубокую задумчивость. Он заплатил за место на корабле, отплывавшем во Францию, но не знал, когда сможет вернуться домой. Возможно, через много лет. Накануне он поссорился с отцом, и теперь его переполняли досада и сожаление.

– Вы ставите слово чужих людей выше моего, отец. Вы верите им больше, чем собственному сыну. – Синие глаза Джастина Девера надменно сверкнули, и сэр Джон недовольно хмыкнул.

– Вы просто чертов глупец, Джастин. Ради бога, сэр! Тому, что вы сделали, нет никакого оправдания. Вы правнук Роберта Милфорда, самого преданного приверженца короны, которого только можно себе представить. Ваш дед верно служил Генриху Восьмому, в нашей семье никогда не было предателей. Своим участием в заговоре с целью убить королеву Марию и посадить на трон принцессу Елизавету вы опозорили всю семью. Мне стыдно за вас!

– Нет, сэр. Вы ошибаетесь…

Джастин дерзко вскинул голову. Он был дьявольски красив – светлые волосы, глубокие синие глаза – и превосходил ростом и шириной плеч большинство других мужчин, включая своего отца. Высокомерный и бесстрашный, Джастин не признавал никаких правил. Дед говорил, что по характеру и телосложению он копия Роберта Милфорда, только с другим цветом волос. Кроме того, Джастин был невероятно самолюбив, и то, что отец назвал его глупцом, больно задело его гордость.

– Вас называют предателем, и этому нет оправдания.

– Нет, сэр, я не предатель! – с жаром возразил Джастин. – Это правда, что некоторые горячие головы говорили в моем присутствии о заговоре, но я никогда не принимал в этом участия, как и сама принцесса. Она оказала мне милость, предоставив аудиенцию, о которой я просил, потому что многие из нас хотели, чтобы она узнала о нашей поддержке на случай, если после смерти королевы ее попытаются лишить права наследовать трон…

– Замолчите! – взревел Джон Девер. – Неужели вы не понимаете, что одного этого достаточно, чтобы вас арестовали за измену?

– Я не стану молчать, сэр. Я так же верен Англии, как и любой другой англичанин, но мне не нравится королева-католичка, готовая во имя религии принести в жертву своих верных подданных.

– Прошло не так много лет с тех пор, когда мы все были католиками и гордились этим, – напомнил Джастину отец. – Пока королева жива, говорить о ее смерти равносильно предательству… И вам не приходило в голову, что ваши разговоры могут дойти до ее величества? Если бы не удачное стечение обстоятельств, Елизавета могла снова очутиться в Тауэре. – Джон положил руку на плечо сына. – Джастин, уезжайте во Францию или в Испанию. Я дам вам знать, когда вы сможете вернуться.