Как сдавались столицы

Валентин ПИКУЛЬ

КАК СДАВАЛИСЬ СТОЛИЦЫ

"...Близ Вильны имел я несчастие поссориться с моим лучшим другом, служившим в моем эскадроне. Мы решили наш спор с оружием в руках. Оба мы были молоды и горячи и, не успев даже пригласить секундантов, отправились на гумно, где и стали рубить друг друга саблями на свободе. Кровь в изобилии лилась из наших ран... Минуты спустя мы почувствовали, как глубока наша дружба. Мы отбросили сабли и горячо обнялись!" Из этого отрывка легко понять, что автор человек не только пылкий, но и достаточно сентиментальный: все в духе того времени!

Владимир Иванович Левенштерн, эстонский уроженец, знатен не был, хотя круг его родства и раскинулся широко: от известной писательницы мадам де Сталь до великого полководца Голенищева-Кутузова, будущего князя Смоленского.

Левенштерн, солдат тертый, сердце имел нежное, чуть-чуть кисейное и почитал чувствительность величайшим сокровищем мира. Оттого-то, когда в последних битвах с Наполеоном погибли его братья, он заболел смутной печалью, ища рассеяния в бесцельных путешествиях...

1809 год застал его в Вене, где красивая Наташа, жена его, вдруг умерла от грудницы. Владимир Иванович хотел вывезти покойную в Россию, но пришлось тело набальзамировать и до времени оставить в часовне (пушки Наполеона уже громыхали под Веной, а дороги становились опасны).

- Стоит ли так отчаиваться? - говорили ему знакомые венцы. - Пусть только Наполеон посмеет подойти ближе, и вы станете свидетелем небывалого героизма венцев... О Вена, Вена! Вы, русские, плохо ее знаете: это лучшая в мире крепость...

Однако из города уже потянулась длинная вереница придворных карет: император Франц 11 и его многочисленная свита поспешно покидали столицу.

- Это еще ничего не значит, - утешали Владимира Ивановича австрийцы. - Нет императора, зато остался эрцгерцог Максимилиан, а всем в мире известно, какой он прекрасный полководец...

Вечером он опять навестил свою Наташу. В пустынной прохладной часовне мерцали свечи, и на него - через толстый слой парафина - смотрело молодое лицо женщины, с которой он еще вчера был счастлив. Владимир Иванович поплакал над нею, проверил, как закрыты окна в часовне, и побрел к себе в гостиницу, где хотел забыться от горя в чтении старинных хроник...

Это ему не удалось!

На улицах Вены уже показались солдаты герцога Максимилиана, удиравшие от наступающих французов. Небо над городом потемнело. Быстро переодевшись попроще, Владимир Иванович решил принять участие в защите столицы. Как опытный русский офицер, он имел острый глаз, и ему казалось, что изнутри самой Вены, осажденной французами, он лучше разглядит причины ошеломляющих успехов Наполеона, к ногам которого столицы падали как перезрелые орехи.