Моё тело наполнилось приятной истомой, душа разрывалась от странной радости, перед глазами слегка двоилось. Реальность воспринималась мной сквозь какую-то розовую вату. Я не поняла как, проявив инициативу первой, сама придвинулась ближе к Артёму, как накрыла его руку своей, а моя голова, тяжёлая, и будто набитая поролоном, упала на его крепкое, горячее плечо.
Нелепые, неконтролируемые движения стали мгновенным призывом к действию.
Внезапно, незнакомец поддался вперёд, обхватил мои скулы обеим руками и, глядя в пьяные, потерянные глаза, томно выдохнул в губы:
– Я бы хотел… увидеть те трусики на тебе. А лучше… – Сглотнул. – Вообще без них.
И поцеловал. Страстно. С властным напором. Так, что я невольно застонала в его рот, а он воспринял этот стон как согласие и толкнулся языком ещё глубже.
Не знаю, что на меня нашло. Окружающий мир воспринимался как игрушечный, ненастоящий. Меня водило и шатало. Язык заплетался, мысли смешивались и терялись в глубинах бессознательного водоворота. Стало так хорошо, так беззаботно, как будто у меня за спиной выросли крылья и я, исполнив прыжок ввысь, взметнулась до самой луны. А потом поняла, что никогда вот так вот дико и так приятно ни с кем не целовалась. Ласки с Колей, моим бывшим ухажером, оказались какими-то детскими играми, в отличии от того, что я чувствовала сейчас, с неописуемым голодом впиваясь в сладкие губы незнакомца.
Хваталась за них своими губами, с долей отчаяния… будто в последний раз, будто ничего восхитительней в жизни не пробовала! На вкус – сладкий зефир. Облизывала его, мычала от невыносимого удовольствия в напористый рот незнакомца, ласкала его язык своим, толкаясь всё резче, глубже и смелей.
Не ожидала от себя такого. Вот это да!
С цепи сорвалась. Сошла с ума. Взбесилась.
Превратившись в одержимого похотью зверёныша, живущего лишь первобытными инстинктами.
– Восхитительная… И очень, очень сладкая девочка.
Артем дерзко толкнул меня на песок, задрал сарафан до самого пупка и, без капли сомнений, запустил руку в трусики, сжав мой набухший бугорок между двумя пальцами, заставляя вскрикнуть от запредельных ощущений. Одной рукой растирал уже влажные складочки, а другой – умело спустил лямки сарафана, оголив пышную, бледно-розовую грудь с нагло торчащими, твердыми как гранит, камушками.
Чем резче развивались события текущего вечера, тем хуже я начинала соображать. А потом и вовсе… будто потеряла память.
Всё, что происходило дальше, я помнила обрывками.
Помню, как мы оказались в гостиничном номере. Помню, как незнакомец разложил меня на кровати, на шелковых простынях, как податливую, гуттаперчевую куклу. Он шептал мне в ушко какие-то смазливые комплименты, восхищался моей грудью, моим хрупким, стройным телом. Помню, как раздел, избавив сначала от сарафана, затем от белья. Облизал всю. Начиная с губ, заканчивая узкой, девственной расщелинкой.
