Сознание по капельке обратно просачивалось в ее тело. И тогда облако над головой, из-за которого смотрели детские глаза, превратилось в тяжелый потолок. Женщина открыла глаза. Взгляд на короткое время сфокусировался в одной точке.
Из тумана сначала проступило окно, потом дверь и снова окно. Первое, о чем она подумала, – надо позвать… Она до конца не понимала, кого именно надо звать, и только глубже вдохнула воздух. Интубационная трубка шевельнулась. В горле засаднило. Главное, позвать… Окно, дверь, потолок, девочка, дочка…
От напряжения разболелось все тело, и женщина, лежащая на реанимационной койке, еле слышно застонала.
– Сергей Александрович, Сергей Александрович, наша «потеряшка» очнулась! – Дежурная медсестра без стука влетела в ординаторскую. – Я даже не надеялась! Честное слово, не надеялась! А вы?
– Очнулась? Это хорошо, – спокойно ответил дежурный врач. – Я вот только думаю, как она раньше-то от твоего крика не очнулась?
– Да я и не кричала вовсе, – смутилась юная практикантка.
Сергей Александрович улыбнулся и машинально посмотрел на часы. Как расценивать такое событие: то ли как возвращение души из неведомых миров, то ли как второе рождение человека – доктор с многолетним стажем не знал.
– В полицию звонить по поводу «потеряшки»?
– Да погоди ты с полицией! Успеем еще сообщить.
На цементный завод, выросший на краю поселка, а если не считать дом бабки Людьки, то можно сказать, что и вовсе за поселком, приехал новый инженер.
Геннадий Савельев, выпускник политехнического института, на Сучковский завод приехал по направлению, отработать три года. Конечно, приложи родители усилия, и работа в Москве ему нашлась бы, но от помощи Геннадий сам напрочь отказался. Может, оно и к лучшему, повзрослеет, станет самостоятельным, решили родители и впервые отпустили двадцатитрехлетнего сына на вольные хлеба.
К самостоятельной жизни, как и к самостоятельной работе, вчерашний студент Савельев был не готов. Но, как говорится, лиха беда начало…
Рабочее общежитие, куда руководство определило молодого специалиста, Геннадию не понравилось с первых дней. Хотя бы комната отдельная, а так – подселили к такому же инженеру-первогодку. Если бы Савельев знал, что все вопросы касательно отдельной комнаты можно решить. Но ему даже в голову не пришло похлопотать за себя перед комендантом.
Жизнь в Сучкове, как и в заводском семейном общежитии, текла своим чередом и по своим законам: с постоянными детскими криками, матами, стиркой в общем умывальнике и очередями в душ.
