Долг Ранмарна
Дождь... настоящий, из капель... теплый... Как завороженная я смотрю на капельки, которые пригибают травинки к земле... Стекают по зеленым широким листьям, ниспадают на яркие цветы, а уже оттуда по стеблям устремляются к светло-коричневой земле Нари...
- Нужно принимать решение сейчас,- усталый голос Киена отрывает от завораживающего зрелища.
Поспешно отхожу от иллюминатора, непривычно поправляю рукой ненавистный сате.
- Я высказался уже, и повторюсь - уничтожение! Полное и безоговорочное. Враги Талары должны исчезнуть в пыли времени.
Невольно смотрю на инора Киёте, он ловит мой взгляд и подмигивает... Не отвернусь и не покраснею! Я знающая, я не смущаюсь! Принимаю вызов и не отвожу взгляда. Ведущий усмехается и признает поражение легким кивком головы. Инор Киёте десятитысячный в сотне Киена, и единственный кто смеет оспаривать решения командующего Шао. Не удивительно, что не имея возможности выказывать свое неуважение Киену, инор Киёте не упускает возможности продемонстрировать неуважение ко мне.
Ярко-освещенный минато словно темнеет каждый раз, стоит войти инору Киёте. Но Киен ценит его за ум, способность быстро принимать решения и опыт, которого у самого командующего Шао очень мало.
Они сидят на полу вокруг прямоугольного низкого столика - ведущий должен познать свое ничтожество, чтобы принять истинно верное решение. Но есть и другой смысл - решения нужно принимать быстро, а значит никаких удобств.
Десять истинных воинов, десять ведущих, чьи алые мундиры сложены у входа, потому что вошедшие в минато равны во всем. Темноволосые, широкоплечие, красивые, и лишь количество прожитых полных оборотов Талары разделяет ведущих. Инор Киёте, инор Ашедо, инор Харуси оставили за плечами сотню оборотов Талары, и во тьме волос ледяные узоры седины. Инор Фаете, инор Намура, инор Матанге и инор Юридзе едва ли разменяли седьмой десяток полных оборотов Талары, как и мой отец. И только иноры Шенами и Итори лишь немногим старше Киена.
Счетчик кан отмерил положенное время, и я разливаю отвар из аридзе - он помогает прогнать усталость. Но как мешает сате...
- Сними,- спокойно приказывает Киен, заметив мои страдания.
Алая ткань опадает на пол, и я с трудом сдерживаю желание истоптать ее ногами... Знающие имеют право не носить сате, но я больше не знающая... Возможно, именно в этом кроется ненависть к яркой полупрозрачной ткани, которая каждый раз словно душит меня.
Аккуратно ступая разношу отвар в белоснежных чашках без ручек - ведущие хранят забытые традиции. Каждый ведущий принимает с благодарностью, чуть склонив голову, и лишь инор Киёте словно случайно склоняет голову к левому плечу - неодобрение. Киен гневно сузил глаза, испытывая бессильную ярость, но я не готова сдерживать гнев и далее.
