Сказка - ложь, но в ней намек - добрым молодцам (и девицам) урок.(Народная мудрость)
Мороз щиплет за нос и щеки. Ветер, тянущий с моря, обжигает ледяным дыханием. Стоять уже совсем невмоготу. Лера переминается с ноги на ногу, постукивая носком щегольских итальянских сапожек по заледенелой смотровой площадке. Девушка костерит себя, что надела короткую юбку и легкую блузу. В принципе и юбка, и блуза были уместны, если бы… Правильно! Если бы это было обычным свиданием, вот только… Вот только Коля повел ее не в ресторан, где по достоинству был бы оценен весь антураж, а поволок на смотровую площадку университета. Смотровая площадка — это громко сказано. Ледяная, жутко скользкая лестница, обдуваемая всеми ветрами, ведущая на открытый балкон, куда обычно бегали парочки универа. Конечно, вид, открывающийся отсюда был невероятно прекрасным, но, черт возьми, как же холодно!
Нужно отдать Коле должное, он заметил неподобающее для такого рандеву одеяние любимой и приуныл. Лера сжала зубы и полезла на этот дурацкий балкон. Она ведь любит Николая, и ей не хочется его расстраивать, а отмороженные пальцы можно будет нарастить. Наращивают же ногти…
Мысли были дурацкие. Они не давали покоя и не позволяли насладиться видом, от которого захватывало дух. Мурманск лежал внизу, как на ладони, а там, за ним, до самого края мира простиралось море. И небо чистое, звездное вспыхивало живым, шевелящимся зеленоватым огнем. Северное сияние обегало небо с края на край и пропадало, а потом вспыхивало вновь, завораживая и поражая неописуемой волшебной красотой. А Лера думала о заледеневших пальцах на ногах, о больших руках Николая, который все время что-то восторженно говорил, а девушка не понимала смысла слов. Парень старался ее согреть, закрывая своей широченной спиной от ветра, бьющего в спину. Но стоило ему прижать к себе подругу, как девушка через тонкий шелк блузы ощущала ледяную подкладку норковой шубки-разлетайки. И ее это отвлекало от вида, от красоты, от Николая.
«Даже обнявшись, в шубах невозможно согреться»,— подумала она и вздохнула.
Дубленка Николая замерзла и стояла колом, но в этой овчинной душегрее было теплее, чем в ее красивой норке и даром, что на стоимость норки можно купить пять таких овчинных тулупов, которые, как казалось Лере, пахли не то овцами, не то собаками. Неприятно, одним словом.
— Замерзла? — вдруг прямо в ухо спросил Николай.
Лера вздрогнула и отодвинулась.
— Ты чего? — недовольно проворчала девушка.
— Я зову, зову, а ты молчишь.
— Я сейчас Снегурочкой стану.
