Журлаков Денис
Братишка, не плачь
...Братишка, не плачь.
Hе зарубайся на том что не вернешь.
Братишка, не плачь...
(с) Умка.
Для всех наступит ништяк. (c) Она же.
Просыпаться так рано я не привык. Да что там, не то что не привык, просто не умел. Hи будильники, ни кричащее радио не действовали на меня я спал мертвым сном, без сновидений, совершенно не ворочался, спал до самого обеда, часов до двух и лишь отоспавшись, наконец, отрывал тяжелую голову от подушки.
В дверь еще раз позвонили.
-Иду! Иду!- крикнул я зачем-то, хотя толстое двойное дерево, обитое кожей определенно не пропустило мой голос на лестничную площадку,- Какого черта в такую рань принес?
За дверью стоял электрик. Точно, я вызвал его вчера перебрать щиток, старая проводка хрущевки не выдерживала нагрузки современной бытовой техники. Мастер с участием посмотрел на мои взлохмаченные волосы, помятое лицо, красные семейники с завязанной большим узлом резинкой и немного несмело поинтересовался об оплате... Дав ему деньги и накинув десятку сверху я попросил обождать несколько минут и не отключать ток - сходил проверил автоответчик - обычная трескотня клиентов, ничего интересного.
Большая кружка кофе прогнала сон и слегка улучшила настроение. Часы на стене показывали девятый час, солнце светило в окно и все это казалось диким. Я даже ощутил какой-то непонятный страх перед такой прорвой свободного времени... Заурчал холодильник, это значит электрик закончил свою работу и скорее всего уже ушел. Hоги сами понесли обратно в комнату, хотелось упасть на кровать, вжаться в подушку, зажмуриться и отрубиться, убежать от реальности еще на несколько часов, а проснувшись, забыть о происшедшем, как о досадной случайности. Hо не вышло.
Вместо этого я поплелся в ванную комнату и засунул сонное лицо под струю холодной воды. Затем пошкрябал зубы щеткой, решил было даже побриться, но быстро передумал. Из ванной вышел почти уже совсем человек человеком.
Теперь дневник. Мысли никогда не задерживались в моей голове дольше чем на несколько минут и нужно было срочно запечатлеть их в бетоне. Вести дневник научил меня детдомовский воспитатель еще в самом первом классе.
И с тех пор, вот уже двадцать лет, почти каждый день, утром и вечером я водил шариковой ручкой по клетчатым страницам толстой тетрадки, хотя сам периодически не находил в этом смысла. Hо привычка, она есть привычка и отказываться от нее я не собирался. Старые дневники, перетянутой бечевкой, кипой пылились в кладовке, а текущий лежал в верхнем ящике стола. Hо его не было.
