За други своя

Утром следующего дня мы вылетели в Аламо. Настроение у нас было более чем бодрое — я рассказал Боните все подробности своей встречи со Смитом. С какого угла ни смотри, какими словами ни называй, но Смит перешёл на нашу сторону. К нашему счастью, Родман оказался настолько мерзкой фигурой, что по-настоящему сохранять ему верность мог бы лишь последний подонок — из числа тех, какие встречаются редко. А большинство сотрудников Ордена набрано в основном из относительно нормальных людей, пусть даже излишне зацикленных на карьере и достижении цели любыми средствами. Спать с начальницей-лесбиянкой за должность и подсиживать сослуживцев — это совсем не то же самое, что торговать наркотиками и поставлять молодых девушек убийце-извращенцу.

Поэтому я знал, что новая информация, полученная от Хоффмана, пленных Диджуни и Володько, всё приключившееся с нами послужит прекрасной дополнительной мотивацией для Светланы, когда мы увидимся с ней и когда я попрошу её о помощи.

Насколько я успел понять Светлану, для неё это было бы настоящей «сверхмотивацией». А если учесть ещё и немалые деньги, которые я рассчитывал извлечь из сейфа Родмана и разделить между ней, Смитом и собой, то чистота помыслов в борьбе с врагом поднималась для моих новых союзников на недосягаемую высоту. Одно дело играть против собственного босса лишь для того, чтобы занять его кабинет, и другое дело — бороться за его кабинет ещё и с благородными целями. И не бесплатно. Цинично? Ну есть немного, не без этого, но так уж я смотрю на вещи. Лучше всего, когда высота помыслов влечёт за собой ещё и материальную выгоду.

Погода была потрясающей, самой что ни на есть лётной, в небе не было ни одного облачка, заправленный и проверенный перед вылетом самолёт нёс нас в Аламо бодро и радостно. Джей-Джей экономила не топливо, а время, поэтому мотор отдавал семьдесят пять процентов мощности вместо обычных пятидесяти пяти, и весь путь до Аламо занял у нас всего четыре часа с небольшим.

Джей-Джей посадила «сессну» плавно, как на перину, подрулила к обычному её месту стоянки, где и заглушила мотор. Мы втроём выбрались из машины, потягиваясь и разминаясь, и к нам на горном велосипеде подъехал среднего роста худощавый мужчина с седой бородой и тёмным, как старое дерево, загаром. Это и был Уилл Хитфилд, владелец «сессны» и всего аэродрома города Аламо. Мы поздоровались, он поинтересовался нашими впечатлениями от полёта и от машины.

— А какие ещё могут быть впечатления? Мы успели сделать в несколько раз больше, чем если бы ездили на машине, — ответила вместо меня Хитфилду Мария Пилар.