Ник подождал в фойе отеля, пока Глен и миссис Корталд не отправились на встречу с адвокатом. То, что он должен был сказать Кэт, слишком важно, поэтому он постарался избежать встречи с нежелательными свидетелями — ее матерью и женихом.
Когда он постучал в дверь номера, пульс его заметно участился. А услышав «Уже иду», произнесенное знакомым низким, хрипловатым голосом, он ощутил, как его пронзило мучительное желание.
Дверь распахнулась. Серо-голубые глаза Кэт широко раскрылись. Ее нежная белая кожа вспыхнула на мгновенье и тут же побледнела, а пальцы инстинктивно схватились за фату, которую она, видимо, примеряла.
— Ник, — удивленно вымолвила она. — Вот это сюрприз.
— Позволь мне войти, — сказал он резко. Она чуть помедлила, но сделала шаг назад.
— Глена нет. Они с моей матерью только что ушли.
— Я пришел не к ним, — произнес он, входя в номер, который Глен снял для своей невесты. Лучший номер. Лучший отель в Окленде. Все самое лучшее для дочери одного из самых влиятельных людей в Новой Зеландии.
Кэт стояла, напряженно выпрямившись. Пышная короткая фата все еще была у нее на голове, скрывая великолепные волосы необычного красно-каштанового оттенка. Она была явно взволнованна, но смотрела прямо, не отводя глаз.
— Чего ты хочешь? — спросила она спокойно.
Ник часто видел ее волосы в эротических сновидениях. Ее стройное тело. Полные губы. И невинную улыбку. Эта девушка была сама невинность.
С трудом подавив раздражение, вызванное жгучей ревностью, которая пугала его самого, Ник сказал:
— Ты имеешь представление, что такое брак, тем более с Гленом?
— Хотя мне всего восемнадцать лет, — ответила она со спокойным достоинством, которое сводило его с ума, — я не полная идиотка. Да, я знаю, что такое брак. Я смотрю телевизор, читаю газеты, журналы и книги, разговариваю с людьми. — Она сделала паузу, прежде чем закончить. — И у меня есть перед глазами пример моих родителей.
Известно ли ей, что его родители не были женаты? Вполне возможно. Глен мог сказать ей.
— С кем ты разговариваешь? С ученицами дорогой закрытой школы, из которой тебя выпустили только в прошлом году? Да что они знают!
Она гневно возразила:
— Не меньше, чем дети, выросшие на улице. То, что они принадлежат другому социальному слою, вовсе не означает, что у них не может быть тех же проблем, Я, конечно, не имела в виду тебя…
— Неважно, — прервал он. — Я действительно вырос на улице. Но сейчас я говорю о тебе, о твоей жизни в качестве жены богатого человека. Его трофея.
Она напряглась так, словно он ударил ее.
— Мне казалось, что трофеи завоевывают на войне. А Глен ни с кем не воевал из-за меня.
