Ангел любви

Она лежала в незнакомой постели, в незнакомом доме и ждала незнакомца. Своего мужа. Тонкое полотно простыни ласкало тело. Слух напряженно ловил каждый звук: чьи-то шаги по выложенной плитами дорожке за решетчатой дверью из матового стекла, плеск воды бьющего посреди патио мраморного фонтана, вскрики тропических птиц, шорохи крыльев в пышных кронах пальм в оранжерее.

Да, она вышла за совершенно незнакомого ей человека. Которого тем не менее боготворила уже несколько лет, которым восхищалась еще до первой их встречи. Выучила едва ли не наизусть описания всех его путешествий. С пером в руках проштудировала его научные труды. Перечитала хранившиеся в доме его письма к отцу.

Навсегда врезались в ее память строки отцовского письма. «Будучи на Борнео, — писал отец, — я не мог даже предполагать, что встречу здесь хотя бы еще одного белого человека. Тем более англичанина. Но это произошло. Передо мной предстал златокудрый Адонис, на голову возвышавшийся над низкорослыми туземцами. На нем была только набедренная повязка. Талию опоясывала прочная, как корабельный канат, веревка, за которую был заткнут острый, отражавший солнечные лучи нож. Грудь и плечи разрисованы в стиле местных островитян. С ушей ниспадал целый каскад затейливых серег. А на левой щеке изображение змеи.

Мы познакомились. Я узнал, что его фамилия — Данрейвен. Он христианин, окончивший в свое время Итонский колледж. Изучал историю, нравы и обычаи аборигенов островов Индийского и Тихого океанов. А затем и сам решил стать островитянином. Он считает, что для успешного изучения культуры и мировоззрения туземцев необходимо жить вместе с ними, следуя их обычаям и традициям. Это совершенно необыкновенный, выдающийся ученый! Причем последнее время он стал заниматься не только островитянами, но и аборигенами Гималаев».

Письмо произвело на нее огромное впечатление. И во многом решило ее судьбу.

Лилит в то время было семнадцать. Ее сверстницы в Девоншире начинали выезжать в свет и всерьез задумываться о замужестве. Она же вела жизнь затворницы, днями просиживая за географическими картами. Искала и отмечала на них острова, где должны были в тот момент находиться отец и ее Адонис, которого на самом деле звали Адамом.

Адам Данрейвен… Итак, она столько знала о нем и в то же время не знала ничего. И впервые увидела только вчера, стоя рядом с ним в церкви святого Иоанна и произнося клятву супружеской верности.

На нем был строгий темный сюртук, белая сорочка и шелковый галстук. Золотистые волосы падали на плечи.

Он выглядел одновременно вполне цивилизованным европейцем и дикарем с какого-нибудь затерянного в океане острова.