Землянин хрипло, жутко рычал. Отец молча скалился. Лицо у него было таким страшным, что Аракси едва не побежал обратно в лифт - запереться, уехать, не видеть, не помнить!
Но отец проигрывал. Вздох за вздохом. Палец за пальцем. И это тоже было страшно, и от этого тоже надо было бежать, но...
...СТОЙ, вдруг сказал Аракси голос - тихий, но суровый и непреклонный, чем-то похожий на сухой, безразличный, необсуждаемый голос прадеда, умершего в прошлом году. И этого было достаточно. Он снова стал самим собой. Мужчиной рода Шаттард.
Он побежал. Но не в лифт, а вперёд. И прыгнул с последних шагов, крикнув: "Хадрра!" - чтобы убить остатки страха. И повис на землянине - на спине и руках - мёртвым грузом.
И этого было достаточно, чтобы отец, освободившись, оттолкнул и ударил противника - в рот наотмашь - тесаком. Почти отрубив верх головы вместе со шлемом. Чужой листовидный тесак вылетел из руки землянина, с упругим, до смешного ясным звоном запрыгал по металлическим ступенькам лестницы и упал на трупы.
Аракси оказался под заваливавшимся врагом - тот бы его покалечил своей тяжестью, не откатись мальчишка стремительно в сторону. Его обдало кровью - рухнувшее изувеченное тело обливалось ею. Отец схватил его за шкирку, поднял, бросил к лежавшему неподалёку телу сторка, вооружённого трёхствольным лазером-вертушкой, выкрикнул: "Стреляй, куда покажу! - и выкинул руку. - Туда!"
И Аракси - залёгший за вертушкой, как учили на недавно только начавшихся занятиях Рантшпайра - начал стрелять, куда указывала отцовская рука сбоку - окровавленная, каменно-твёрдая.
Эта же рука потом, после боя, после отбитой всё-таки атаки, хлестнула его по щеке - как посмел оставить место в расчёте?! И она же легла на плечо - будешь моим адъютантом...
...Вчера вечером он хотел отнести воду маме и трём младшим сёстрам - они ведь получали уже два дня по четверти зитта, в два раза меньше, чем он. Пить очень хотелось, но он думал: мама и сестрёнки хотят пить сильнее. И понёс, отпил только половину, хотя рот жил своей жизнью, жадной и тупой, старался впиться губами в край чаши и вытянуть всё до капли.
Понёс. Но мать встретила его на пороге. Увидела чашу и, скривив губы, сказала спокойно: "Пошёл вон, дурак." Потом ушла в комнаты, и Аракси, стоявший с этой чашей на пороге, услышал её весёлый голос: "Ну что, разучим следующий куплет, дочки?!"...
... - Аракси, ты очень невнимателен, - в голосе отца снова недовольство.
- Прости, отец, - мальчик наклонил голову.
- Ты боишься? - в голосе отца не было насмешки. Аракси покачал головой: