Кто-то затянул:
В Таганроге, в Таганроге
Да случилася беда:
Там убили, там убили
Молодого казака…
Петя сказал:
— Возвращайся, Яша: и тебя убьют.
— За что?! — возмутился я.
— За плагиат. Ты ведь не выдержишь и что-нибудь опишешь у Чехова, а в Таганроге всего Чехова знают наизусть: сразу разоблачат.
— Поздно, — сказал я, — мы уже въезжаем.
Да, мы не подъезжали к Таганрогу, а въезжали в него: дело в том, что Таганрог расположен на мысу и окружен с трех сторон морем. Поезд уперся в двухэтажное здание вокзала. Теперь, чтобы ехать дальше, поезд надо вытаскивать за хвост.
На перроне встречающих почти не было. Но за его деревянными перилами стояла толпа. Машут руками, кричат: «Миша!.. Миша!.. Да куда ты смотришь! Я здесь!..» «Николай, заворачивай в буфет — есть пиво холодное!..» Геннадий тоже в толпе. Он вытягивает шею и вертит головой. Завидя меня, он перемахивает через перила и бросается навстречу. Руки у меня заняты чемоданом и постелью. Этим пользуется рак: выползает из кармана и шлепается на перрон. Некоторое время он лежит, притворяясь дохлым, но, смекнув, что тут его раздавят, делает попытку отползти в сторону. Маленькая девочка в страхе визжит: «Мама, крокоди-ил!». Геннадий хватает рака, и мы выходим на привокзальную площадь.
— Пойдем пешком, — сказал Геннадий, — я тебе покажу Таганрог.
Мы пропустили переполненный трамвай и направились в город.
Геннадий, сгибаясь под тяжестью моего чемодана, добросовестно объяснял:
— Это вот Дворец культуры комбайнового завода. Это универмаг. Это парк культуры и отдыха.
Я поднял глаза кверху и опросил:
— А это, Геннадий, кажется, небо?
Пока мы шли, я успел заметить следующее. Во-первых, воздух чистый и свежий. Во-вторых, много зелени, некоторые улицы даже напоминают аллеи в парке. В-третьих, довольно часто можно увидеть новые дома; их сразу замечаешь в цепи одноэтажных и полутораэтажных особняков.
Но больше всего порадовал меня вид кремового с белыми колоннами здания, у парадного входа которого красовалась вывеска: «Факультет языка и литературы». В красивом здании и учиться приятнее.
Однако я все отвлекаюсь от того главного, о чем хотел здесь рассказать.
— Где же мы сварим раков? — сказал Геннадий, когда мы, оставив вещи в институте, опять вышли на улицу. — Разве зайдем в столовую?
Поколебавшись, я спросил:
— Далеко отсюда улица Чехова?
— Совсем близко.
— Ну так веди на улицу Чехова: там у меня тетя живет. Кстати, передам ей письмо и привет от матери.
Через несколько минут мы уже продирались сквозь заросли крыжовника и сирени к маленькому флигельку, который стоял в глубине двора.