Она носилась по комнате, и ее стройное тело трепетало от гнева. Она наткнулась на маленький столик, схватила его и швырнула в стену.
– Вот что я сделаю с ним! – закричала она. – И вот что! – Схватив хрустальную вазу с лилиями, она швырнула ее в каминную решетку, и ваза разлетелась на тысячи осколков.
Найтон смотрел на нее с холодным неодобрением истинного британца. Ему было и неловко, и неприятно.
Пуаро, напротив, казалось, радовался этой сцене. Глаза его блестели.
– Это великолепно! – воскликнул он. – Сразу видно, что у мадемуазель темперамент.
– Я артистка, а каждый артист имеет темперамент. Я сказала Дереку, чтобы он остерегался, ноон не послушал меня. – Она подскочила к Пуаро и вдруг спросила: – Правда, что он собирается жениться на этой английской мисс?
Пуаро закашлялся.
– On ma dit(46), – пробормотала она, – он страстно увлечен ею.
Мирель выпрямилась.
– Он убил свою жену, – прошипела она. – Знайте! Он еще раньше говорил мне, что хочет сделать это. Он был в impasse(47)! И выбрал самый простой способ.
– Вы утверждаете, что месье Кеттеринг убил свою жену?
– Да, да, да! а что же еще я вам говорю?
– Полиция, – пробормотал Пуаро, – потребует доказательств этого… утверждения.
– Говорю вам, я видела, как он вышел из ее купе той ночью.
– Когда? – быстро спросил Пуаро.
– Прямо перед Лионом.
– Вы готовы поклясться, мадемуазель?
Это был уже другой Пуаро, он говорил резко и решительно.
– Да.
Наступила тишина. Мирель была весьма живописна, ее взгляд, и злой, и испуганный, перебегал с Пуаро на Найтона.
– Это очень серьезно, мадемуазель, – сказал детектив. – Вы осознаете, насколько это серьезно?
– Конечно.
– Хорошо! В таком случае, мадемуазель, вы понимаете, что нельзя терять ни минуты. Без сомнения, вы немедленно пойдете с нами в магистратуру.
Мирель замялась. Она размышляла, но, как заметил Пуаро, отступать не собиралась.
– Ладно, ладно, – пробормотала она, – только накину что-нибудь.
Оставшись одни, Пуаро и Найтон обменялись взглядами.
– Надо действовать, пока – как вы говорите? – железо горячо, – прошептал Пуаро. – Она сейчас возбуждена, через полчаса она поостынет, а через час передумает. Любой ценой мы должны предотвратить это.
Мирель вернулась закутанная в песочную бархатную накидку, отороченную леопардовым мехом. И сама она была похожа на леопарда – рыжевато-коричневого, опасного. Глаза ее по-прежнему горели злостью и решимостью.
Они застали месье Кау и месье Карре. После нескольких предварительных фраз Пуаро Мирель было позволено рассказать свою историю. Она рассказала ее в тех же выражениях, что и Найтону с Пуаро, но чуть более спокойно.