— Прощайте, экселенцъ! Прощайте, ваше высокопревосходительство!
Поѣздъ тронулся.
— Стой! Стой! закричалъ Николай Ивановичъ. — Что-жъ мы газеты-то хотѣли купить, гдѣ про меня напечатано!
И онъ даже вскочилъ съ мѣста, чтобъ бѣжать изъ вагона, но прокуроръ схватилъ его за руку и остановилъ:
— Куплены, сказалъ онъ, доставая изъ кармана газеты. — Я купилъ.
— А ну-ка, прочти и переведи. Вѣдь по-болгарски-то мы хоть и два пенснэ на носъ вздѣнемъ, все равно ничего не поймемъ, хоть и русскими буквами писано.
Прокуроръ развернулъ одну газету и сталъ пробѣгать ее.
— Есть, сказалъ онъ. — Дѣйствительно, пишутъ про васъ, что вы дипломатическій агентъ, отправляющійся въ Константинополь въ русскую миссію съ какимъ-то порученіемъ. Затѣмъ сказано, что на предложенный вамъ вопросъ, съ какимъ именно порученіемъ — вы отказались приподнять завѣсу.
— Да, отказался. Съ какой-же кстати я буду отвѣчать, если я ничего не знаю!.. бормоталъ Николай Ивановичъ. — Рѣшительно ничего не знаю.
— Далѣе сказано, что вы съ особеннымъ восторгомъ отнеслись къ нынѣшнему повороту въ Болгаріи ко всему русскому, продолжалъ прокуроръ.
— А про самовары ничего не сказано?
— Есть, есть. Сказано. Напечатано, что вы высказывали удивленіе, отчего въ болгарскихъ гостинницахъ не распространенъ самоваръ.
— Ловко! Вотъ это хорошо, что сказано. Одобряю… Въ самомъ дѣлѣ, какое-же это славянское единство, если безъ русскаго самовара! Глаша! Слышишь? Вотъ какъ о васъ! Знай нашихъ! Объ насъ даже въ газетахъ напечатано! обратился Николай Ивановичъ къ женѣ и хлопнулъ ее ладонью по плечу.
Глафира Семеновна сидѣла надувшись и чуть не плакала.
— Оставь, пожалуйста! Что за мужицкое обращеніе! Хоть господина-то прокурора постыдился-бы, проговорила она, отвернулась, и стала смотрѣть въ окно.
— Ого-го! Нервы? Ну, такъ и будемъ знать. Вотъ, господинъ прокуроръ, и хороша она у меня бабенка, покладистая для путешествія, а ужъ какъ нервы эти самые начнутся — только чорту ее и подарить, да и то незнакомому, чтобъ назадъ не принесъ.
— Дуракъ! Пьяный дуракъ! послышалось у супруги.
— Изволите слышать, какіе комплименты мужу!.. А все отъ нервовъ, кивнулъ Николай Ивановичъ на жену и сказалъ прокурору. — А ну-ка, что въ другой-то газетѣ?.. Вѣдь меня разспрашивали два репортера.
Прокуроръ сталъ пробѣгать еще газету, ничего въ ней не нашелъ и развернулъ третью.
— Здѣсь есть. Здѣсь вы названы петербургскимъ сановникомъ. Сказано, что пріѣхали вмѣстѣ съ супругой: Глафирой Семеновной, хвалите дешевизну жизни въ Софіи, удивляетесь ея незастроеннымъ улицамъ… разсказывалъ прокуроръ.