Без ума от тебя

Хмурым мартовским днем Куинн Маккензи сидела в том самом классе прикладных искусств, где провела уже тринадцать лет, и, стиснув зубы, в семьдесят второй раз с момента знакомства со своим ненаглядным втолковывала ему, что вернется домой в шесть часов, поскольку сегодня среда, а по средам она всегда приходит именно в это время. Тут Куинн оторвала взгляд от акварелей, разбросанных по столу напротив, и увидела свою судьбу.

Судьба предстала перед ней в обличье маленькой черной собачонки с такими отчаянными глазами, что Куинн не сразу осознала всю значительность этого события.

Однако больше ничто не ускользнуло от ее взгляда. Создание, сидевшее на руках любимой ученицы Куинн, представляло собой собачий эквивалент обнаженного нерва: гибкое черное туловище, костлявые белые лапы и узкую черную голову пронизывало такое напряжение, что бедная собачонка содрогалась всем телом. Замерзшая, испуганная, голодная и встревоженная, она так неистово дергалась в объятиях Теи, что у Куинн оборвалось сердце. Нет, животное не должно иметь такой вид.

— Ох… — Выдохнув это, Куинн поднялась и шагнула к Tee, а Билл простонал:

— Еще одна… Только этого не хватало.

— Я подобрала ее на автостоянке. — Тея опустила собаку на пол. — Может быть, вы знаете, что с ней делать.

— Иди сюда, малышка. — Куинн присела на корточки не слишком близко к песику, но и не слишком далеко и похлопала по полу. — Иди сюда, лапочка. Все будет хорошо. Я позабочусь о тебе.

Собака задрожала еще сильнее, подергивая головой из стороны в сторону. Потом бросилась к ближайшей двери, к счастью, ведущей в кладовую.

— Тем проще будет ее запереть и поймать, — заметил Билл жизнерадостным и уверенным, как обычно, тоном. Вокруг Билла всегда царила радужная атмосфера; он привел футбольную команду школы города Тиббет к пяти чемпионским титулам подряд, а бейсбольную — к четырем, и Куинн подозревала, что единственная причина его успехов в том, что Билл не допускает даже мысли о возможности поражения. «Вы должны знать, чего хотите, и стремиться к своей цели», — говаривал он парням, и парни верили ему и стремились.

Куинн подумала, что лично ей хотелось бы оказаться в другом месте, где можно отведать пиццу, но, прежде чем отправиться туда, предстояло позаботиться о собаке и отделаться от Билла. Она на четвереньках поползла к двери, стараясь производить впечатление совершенно безобидного существа.

— А знаешь, собаки меня любят, — сказала Куинн таким голосом, которым обычно говорят: «Ну же, иди к мамочке», — и собака прижалась к картонной коробке, стоявшей у дальней стены узкой кладовки. — Ты рискуешь упустить свой шанс, — продолжала она. — Правда-правда, у меня репутация собачьей любимицы. Иди сюда. — Куинн чуть приблизилась, по-прежнему стоя на четвереньках, и собака прикрыла глаза.