— Почитать, что я написал вчера? — не слушает его Дима. — Еще не отделано — так, черновое.
Он явно волнуется.
— Давай! — охотно соглашается Костя.
— Начало смятое, буду еще работать, конца пока нет. Но есть середина:
И заломив запястья тонкие,
Слегка раскачивая стан,
Из глаз туманных искры звонкие
Роняешь в пьяный океан.
И вижу: пепельными змеями
Разметена твоя коса…
Так в ураган летят над реями
Разорванные паруса.
— Здорово, — одобряет Костя. — Но ведь у Лены, кажется, нет кос?
— О боги, — горестно закатывает татарские глаза Дима. — Это поэзия, а не калька с действительности, дубовая твоя голова! Так я вижу Лену, и даже не ее, а…
— Прекрасную даму, — не без ехидства подсказывает Костя. — Ты, случайно, не подражаешь Блоку?
— Не знаю, — задумывается Дима. — Сознательно — нет. Но иногда мне самому кажется, что я как-то близок к этой блестящей плеяде, к знаменитому Серебряному веку.
— А к городскому сочинению ты готовишься? — вдруг спрашивает Костя.
Дима вскакивает как ужаленный.
— И ты туда же! Уж напишу как-нибудь, пропади оно пропадом!
Неожиданно отворяется дверь и возникает Иван Николаевич, отец Кости.
— О чем шумим? — любопытствует он, наливая себе воды в стакан.
— У него, пап, седьмого городская контрольная, — объясняет Костя, — а он все пишет стихи.
— Надо бы оторваться, — добродушно басит Иван Николаевич. — Хотя бы на время. Сдашь экзамены, а потом…
— А потом — вступительные в вуз! — возмущается несправедливостью бытия Дима.
— Ничего не поделаешь, такая у вас пора — юность, — сочувствует Иван Николаевич, но губы морщит улыбка. — Все сразу: школа, вуз, выбор профессии, а тут еще всякие любовные страсти.
Он весело подмигивает ребятам.
— Да-а-а, — с завистью тянет Дима. — Вам-то хорошо: у вас все в прошлом.
— Так уж и все? — вскидывает бровь Иван Николаевич. — Не скажи… Ну, ладно, отправимся восвояси: кончилась небось идиотская эта реклама.
Залпом выпивает он еще стакан воды и возвращается к телевизору. Дима смотрит на закрывающуюся дверь невидящим взглядом.
— Ты чего? — спрашивает Костя.
— Концовка пришла.
— Какая концовка? Куда пришла?
— Концовка стиха. А пришла, естественно, в голову.
— Читай! — распоряжается Костя.
И вместо счастья будет бешеный
Порыв безумия души…
Как погребения повешенный,
Я жду тебя в людской глуши.
— Эко хватил! — не одобряет концовки Костя. — Уж и «повешенный»… Не очень-то поэтично.
— Что бы ты понимал! — вспыхивает Дима и, отшвырнув от себя стул, начинает бегать по кухне, стукаясь об углы. — Это же не стихи какой-нибудь графини Ростопчиной.
— По-моему, она была княгиней, — думает вслух Костя. — «Какой-нибудь»… Скажешь тоже…