Во-вторых,
экономика тире
богатство. Не
богатых людей.
Богатых, по-настоящему,
по-здешнему,
я вообще еще
не видела. Ни
у каких миллионеров
в домах не была.
Нет, я имею в
виду богатство
страны, ее
супермаркетов,
"забегаловок",
государственных
школ, общественных
уборных, клиник
для нас, бедных...
А главное —
удобно. Вам,
наверное, не
понятно, что
у человека
могут слезы
благодарности
наворачиваться
на глаза, когда
он покупает
карандаш с
резинкой на
конце. А бутерброд
с горячей котлетой...
А зубной кабинет
отдыха!.. А рожать,
говорят, так
удобно, что
даже стыдно.
В-третьих
(на самом деле
во-вторых,
переходящее
в во-первых), —
доброжелательство
и уважение, я
бы сказала, ко
всему живому.
В этом смысле
медсестры,
официантки
и кассирши с
последнего
места в Советском
Союзе здесь
переместились
на первое. В
детские
сады маленькие
дети рвутся
и даже демонстративно
показывают,
что любят
воспитателей
больше, чем
родителей. С
учителями
шутят!! С профессорами
спят.
И так
далее, и так
далее, и так
далее... и, наконец,
дорога! На конец
— потому что
она находится
точно на границе
и на пике моих
восторгов и
страхов.
Недавно
мы с мужем и
Наташей (которой
теперь шесть)
подъезжали
впервые к Чикаго.
И так случилось,
что наш въезд
пришелся как
раз на вечерние
часы пик — между
4-мя и 5-ю пополудни.
Дорога в Чикаго
входит пятирядная,
с бетонными
стенками, поднятая
над предместьем
на уровень крыш
и последних
этажей. По ней
летят, не снижая
еще скорости,
в пять рядов,
как-то умудряясь
вылетать на
нужных съездах
и влетать в
редкие просветы
между плотно
идущими машинами
с так называемых
"мерджей". (И
я думаю: что за
американцы
в этих машинах?
Те, про кого их
главный мужчина
сказал: "Какими
вы не будете"?
Ну хорошо, а
я-то что здесь
делаю, Анна
Иванна Обломова?)
Среди автомобилей
мчатся гигантские,
закрывающие
небо грузовики.
Между ними
иногда вспыхивает
низкое солнце
и слепит водителей.
Следишь за
машинами и
знаками так
напряженно,
что не успеваешь
взглянуть на
город, который
разворачивается
под дорогой.
Над ней и под
ней проходят
еще другие
дороги предгородской
развязки, так
что временами
видишь сразу
сотни машин,
летящих навстречу,
над, вбок... Машины
меняют ряды,
обгоняют друг
друга, как
конькобежцы.
И такой же вот
все время звук:
вжик-вжик! Звук
скорости. Боже
милостивый!
И не j
то что даже
страшно, а как-то
завороженно.
Уж и за
ребенка,
притулившегося
на заднем сидении,
перестаешь
бояться, а только
думаешь залихватски:
"Ну, все!!.."
Наш с
Вами персонаж
заметно поздоровел
— мне смешно
вспомнить, как
подруги говорили:
"Ты с ума сошла
везти с собой
девяностолетнюю
старуху — она
у тебя умрет
в дороге!" А
бабушка — как
Иван-дурак из
"Конька-Горбунка"
— прыгнула в
кипящее молоко
и помолодела.
Тут гавайский
банан, там флоридский
апельсин, глядишь
— гипертонии
как не бывало.
Каждое утро
она обходит
солдатским
шагом наш квартал
и пытается
заговаривать
с соседями.