— И много вас таких, кто также считает? — Креслав внимательно следил за его глазами. Они задумчиво с легкой горечью смотрели в одну точку и чуть-чуть слезились. Старовер опустил взгляд и вздохнул. — Поди, ты один такой?
— Я не один, много нас, тех, кто настоящие слова Христа знают. А не те, что в евангелиях записаны. Хотя и там много истинного.
— А что он что-то другое говорил?
— Говорил. Многое по-другому. А из того, что в книгах священных до нас дошло, не вычеркнули… Например, он говорил не ходить с проповедью на северные народы. Они в правде живут, только для сынов Сима его слова были. Но они пошли, сами ничего из его учения не поняли, или поняли, но так, как самим выгодно было. Так нам и донесли. Никогда Христос не говорил «Блаженные нищие духом» или «Подставь правую щеку, коли ударили по левой». Он был волхв высшего посвящения, и учение его ведам не противоречит, скорее дополняет.
— Ты и веды знаешь?
— Давно живу, многое слышал и читал.
— Глаголицей?
— И глаголицей, и рунами, и резами, и той переиначенной русской азбукой, что монахи болгарские сотворили.
— А ей-то что читать? Все книги по нашему старому писаны…
— Уже не все. Старые книги, где память наша, предками — богами сохраненная, сжигаются, новые пишутся. Через годы не останется старых книг с правдой, до потомков наших дойдут только их летописи — с кривдой.
Ставер почесал затылок:
— Интересный ты дедок.
— Какой есть, — Сергий снова улыбнулся и словно светлей вокруг стало. — Как вас звать-величать-то, добрые гои? А то меня вы знаете, а я вас нет?
— Товарища моего Ставер зовут, а я Креслав. — Старовер неловко поклонился сидя.
Товарищ его поддержал, Сергий поклон возвратил:
— И вы интересные дедки. Одни имена у вас чего стоят.
— А чего имена? — не понял Ставер.
— Ну, вот ты Ставер, правильно?
— Ну.
— То есть вере сто крат верен.
— Ну, так, так-то не тайна.
— Это у вас, староверов, не тайна, а у нас христиан имена-то русские не в почете. Скоро все и забудут, что они значат. Все Андреи да Алексеи.
— И Сергии, — хмыкнул Ставер.
— Нет, Сергий — это наше исконное имя, Се Р Гой, то есть это великий гой. Просто оно побывало в пользовании у гораков, и к нам таким вот исковерканным вернулось. А они его у наших родов взяли — у пеласгов. Слышали таких?
— Про пеласгов мы слыхали, то наши родичи были, — степенно ответил Креслав.
— Верно, а ты, значит, Креслав — по-нашему выходит кресс — огонь славящий, сварожича сына по-другому. Так?
— Так.
— Хорошие имена. Настоящие, русские и… христианские.
— Какие-такие христианские? Оскорбить нас хочешь? — Ставер насупился.