Выяснилось, что свет проникал в коридор сквозь узорчатый экран наподобие того, который был в экипаже бея. Что там за ним? Она прижалась лицом к решетке: прямо под ней были знакомые книжные шкафы, глобусы, столики — библиотека. Уже позже она узнала, что такие коридоры — обычное дело для старых стамбульских особняков. Так женщины могли наблюдать за торжествами, не роняя своего достоинства. Но в тот миг, когда Элеонора впервые переступила этот порог, ей почудилось, что она нашла дверь в другой мир, что у нее появилась собственная ложа в театре, откуда она теперь будет наблюдать за игрой домашней труппы.
Она уже была готова повернуть обратно, но тут по ногам пробежал холодок сквозняка. Значит, надо идти дальше, значит, впереди есть другой выход. Она миновала столовую и как раз шла над прихожей, когда заметила госпожу Дамакан: та вытирала пыль с балясин перил. Элеонора наблюдала за ритмичными движениями старой служанки. Госпожа Дамакан закончила с балясинами, обтерла руки о передник и обошла комнату слева направо; все ее движения были скупы, но вместе с тем изящны и точно рассчитаны. Она вышла из прихожей, а Элеонора все продолжала стоять, глядя на оседающую пыль. Потом она встрепенулась и пошла навстречу сквозняку. Вниз от угла уходила узенькая лесенка. Элеоноре показалось, что ветер дул именно оттуда.
Она осторожно спустилась по ступеням, держась за перила, и оказалась перед небольшой металлической дверцей, запертой на задвижку. Дверь была ненамного выше самой Элеоноры и довольно узкая, вся в пыли, щеколда совсем порыжела от ржавчины. Похоже, что никто уже давно ее не открывал. Ветер дул из узкой щели между дверной рамой и стеной, вероятно, она появилась, когда дом просел от старости. Сквозь отверстие прорывался тонкий луч света и запах сена. Элеонора обернулась, потом стукнула в середину двери. Она глухо и гулко откликнулась, совсем как большой колокол. Элеонора приложила ухо к двери, но услышала только эхо. Она простояла некоторое время, не снимая руки с дверной ручки, потом решила, что пора возвращаться, что на сегодня, пожалуй, хватит приключений. Поднялась по лестнице и поспешила назад. Да, для одного дня более чем достаточно.
Лето проскользнуло в Стамбул под плащом полуденного ливня. Он начался у Галатского моста и побывал повсюду в городе, как бродячая собака. Лето чувствовалось повсюду: в аллеях парков, в том, с какой настойчивостью кружили фруктовые мушки над фиговыми деревьями, в криках муэдзинов, которые становились звонче день ото дня, и в раздражительности рыночных торговцев. Подобно свежевыдубленной шкуре, которая натягивается все туже и туже, каждый следующий день старался тянуться дольше предыдущего, утра начинались все раньше, а солнце светило все сильнее. Деревья покрывались бутонами, цвели и плодоносили, а перелетные птицы кружили над проливом. Стаи ястребов, аистов, ласточек и бакланов пролетали над Босфором, возвращаясь на летние квартиры в Европу.