Скоро Борте услышала другие звуки, кроме скрипа колес. К ним подъехали всадники. Борте замерла. Всадники спросили у Хоахчин, где Темучжин.
— Откуда мне знать? Я ведь к ним только шерсть езжу стричь, так, бываю иногда.
— Так он дома или нет?
— А может, и дома, — призадумалась Хоахчин. — А может, и уехал. Я с заднего двора выехала, кто там его знает. А зачем он вам нужен-то?
Главный не ответил. Всадники отправились дальше.
Хоахчин поехала своим путем. Борте сидела ни жива, ни мертва, когда вдруг услышала треск, и возок остановился, накренясь. Ильмовая роща была по-прежнему далеко.
— Ну что ты будешь делать! А? Что ж это такое? — Борте услышала бормотанье Хоахчин. Служанка слезла с возка и обошла его. — Ось сломалась, — сообщила она, открыв дверцу. Борте испуганно смотрела на нее. — Ну что теперь делать, а? — Хоахчин кусала губы. — Убежим? Успеем? Эти-то ведь сейчас вернутся. Никого не найдут, так и вернутся. Это меркиты, ты поняла? Вот напасть… — Борте слышала, как Хоахчин разговаривала с всадниками, но только сейчас сообразила, что это, правда, были меркиты — у этого племени были давние счеты с семьей Темучжина.
Но они не успели решить, что лучше — попытаться бежать или остаться на милость победителей. Меркиты вернулись.
— А я, ребята, вот, застряла. Ось сломалась. Как быть теперь, не знаю. Ну да как-нибудь. А вы поезжайте себе, что вам со мной возиться. Я уж что-нибудь придумаю, — Хоахчин, смущенно улыбаясь, рассматривала отряд. Она заметила, что вернулись меркиты все-таки с добычей: один из них вез мать Бельгутая, вторую жену покойного отца Темучжина.
— Что-то ты разговорчивая, старуха, — заметил главный, внимательно разглядывая возок. — Шерсть, говоришь, стрижешь?
— Да, господин, я же сказала — я Темучжиновская, шерсть овечью к ним езжу стричь, — закивала Хоахчин.
— И много настригла? Посмотрите, что там, — меркит кивнул своим.
— Ого! Хороший подарок Чильгиру, — рассмеялся он, увидев перепуганную Борте. — Самих не поймали, зато жены их у нас. Ты ведь жена Темучжина, так?
Борте молчала.
— Так. Удачный день. Поехали.
Борте казалось, что она слышит какие-то колокольчики, позвякивания, и приглушенные удары, как будто били в бубен. Все было как во сне.
Служанка быстро говорила:
— Ничего, дочка, ничего. Чильгир — знатный человек, не проходимец, не пастух какой-нибудь. Ничего, тоже человек. Везде люди живут. Значит, приходится смириться. Ничего. Нашу хозяйку тоже ведь отбили у молодого мужа. У меркита. А Чильгир его брат. Вот эти теперь и напали на нас. Отомстить решили, ты посмотри. Долго ждали! Ничего, видишь — пятеро детей, живет, как все. И не такое бывает. Главное — живы все остались. А там — как Небо захочет. Может, и увидим когда еще наших. А ты будь ласкова с этим-то. Ничего, не бойся. Живи себе. Может, все еще и хорошо будет, кто знает? Мы этого не можем знать.