Я искала отговорку, чтобы не идти с ней, однако, как назло, на ум ничего не приходило. Ведь буквально несколько минут назад я выражала такой энтузиазм по поводу прогулки. Если теперь вдруг передумать, Пейтон поймет, что это неспроста.
— Да, идем. Только ненадолго. Вот-вот начнет темнеть…
— Я к себе, но уже через пару минут спущусь, — сказала Пейтон, весело улыбаясь. — Надену джинсы — и готова.
Я протянула руку за фотографиями.
— А их я пока оставлю у себя. — Пейтон убрала фотографии в конверт. — Когда вернемся, просмотрю их по-настоящему внимательно.
Она ушла, сжимая в руке конверт. Я проводила ее растерянным взглядом. Без фотографий у меня никаких доказательств. Но теперь единственный способ отнять у нее фотографии — насильственный. Вступить в драку или ударить по голове китайской вазой? Не вариант. Остается ждать и надеяться, что она не уничтожит их немедленно. А уничтожить их просто, достаточно одной спички и пепельницы. Впрочем, Пейтон так долго ждала момента, когда эти снимки окажутся в ее руках, что ей захочется подольше насладиться обладанием ими. И на этой глупой эмоции я смогу ее подловить. Если не будет иного способа, прокрадусь в ее комнату и похищу улику.
Оказаться сейчас в лесу один на один с Пейтон мне решительно не улыбалось. Насколько велика прямая опасность для моей жизни? Еще десять минут назад я понятия не имела, что Пейтон — убийца. И Пейтон, видя мое очевидное незнание, была совершенно спокойна. Насколько страшное открытие изменило мое поведение? Как долго я, совсем не актриса, смогу скрывать свои чувства? Как быстро Пейтон ощутит решительную перемену в моем отношении к ней? Сейчас Пейтон в приподнятом настроении — смертельно опасная для нее фотография нейтрализована. Но уже через несколько минут она будет способна приглядеться к моим реакциям, вслушаться в тон моего голоса… На всякий случай я вынула из сумочки сотовый и сунула его в карман джинсов.
Пейтон вскоре спустилась и помахала мне: пошли! Через кухню она провела меня в «слякотную» — в этой большой комнате все переодевались в особенно мокрую погоду, чтобы не следить в холле. Сюда был отдельный вход со двора. Мы надели сапоги и непромокаемые куртки.
— А куда двинем? — спросила я, пытаясь скрыть тревогу в голосе.
— Сама увидишь. Лес там довольно густой, но есть тропка. Очень милые места.
Мы вышли из дома. Небо было затянуто облаками. У земли по-прежнему стлался туман.
Пока мы шли через двор, откуда-то из-за гаража появился мужчина в синем рабочем комбинезоне. Ему было на вид лет сорок, лицо в характерных морщинах от частого загара, длинные светлые волосы зачесаны назад. Когда он заговорил, я узнала его по акценту — австралиец, славинский сторож-смотритель.