— Поставить кофе? — спросила мама, заметно нервничая.
— Мне не надо, — ответила тетя Пия. Она ядовито посмотрела на папу. — До меня вдруг стало доходить, — сказала она. — Ты такая же тряпка, как и твой брат.
— Пия, — начала мама. — Ты ошибаешься...
Тетя Пия затушила сигарету в тарелке отца.
— Долг зовет, — встала со стула она. — К моему благоверному, размахивающему кулаками. Но я его научу. Я и никто другой!
Она нагнулась вперед и поцеловала маму, потом Марго и наконец Томаса.
— Мы не дадим сесть себе на шею, правда? — Затем она выплыла вместе со шляпой из комнаты и, паря над ступеньками, спустилась по лестнице.
За столом стало тихо. Никто не осмеливался посмотреть остальным в глаза. Томас чувствовал запах тети Пии. Дым ее сигареты и аромат духов еще висели под лампой.
— Разве тебе не пора садиться за уроки, Марго? — спросил отец голосом, похожим на эхо из пустого ведра.
— Пора, папа, но сначала я сделаю маме прическу, — сказала Марго.
— А-а, — протянул отец. Он встал. — Мне надо еще поработать. — И укрылся в боковой комнатке, где у него стоял письменный стол.
— Понравились тебе жабы? — спросила госпожа ван Амерсфорт.
Томас с удивлением взглянул на нее. Он сидел на кресле со львиными лапами. Черная кошка терлась о его ноги.
— Здорово, конечно, — согласился он, — но мама против.
— Могу себе представить, — сказала госпожа ван Амерсфорт. — Это так, больше для баловства. Вообще-то, это не самая удачная казнь, я считаю.
Томас отпил воды с сиропом, чтобы отойти от испуга. Госпожа ван Амерсфорт — сильная ведьма. Намного сильнее, чем он думал.
— Вот, послушай, — сказала она. — Тебе понравится. — У нее на коленях лежала книжка. — У тебя ведь есть аквариум?
Томас кивнул. Госпожа ван Амерсфорт знает все.
— Послушай, — продолжала она. Надела очки и прочитала:
Учитель Ван Зутен —
Он мылся разутым...
В субботу в аквариум ноги совал.
Он тер их подробно,
Мурлыкая сдобно,
И «тум-тидл-дудум» еще напевал.[4] Закончив читать, она вопросительно посмотрела на Томаса.
— Ну? Как тебе?
— Смешно, — серьезно сказал Томас.
— Это написала Анни Шмидт, такой удивительный человек, — объяснила госпожа ван Амерсфорт. — Она печатается в «Пароле».
«Пароле» — это такая газета.
— А-а, — протянул Томас. — Но что значит этот стишок?
— Да ничего, — ответила госпожа ван Амерсфорт. — Он просто веселый.
— А-а, — снова протянул Томас. Он задумался. Просто веселый.
— Музыка обычно тоже ничего не значит, — объяснила госпожа ван Амерсфорт. — Она просто красивая.
— Ну да, — подтвердил Томас. — Просто красивая.
Вот как.
— Лес или море тоже ничего не значат, — продолжала госпожа ван Амерсфорт. — Лес — это лес, а море — это море. Они приносят радость.