— Это ты, Аюб? — спрашивает он.
— Я, Зелимхан, — хриплым голосом отвечает тот, присаживаясь на корточки у костра. — Приехали за Месяцевым с деньгами. Как быть?
— Сколько привезли?
— Пятнадцать тысяч.
— Теперь мне этого мало, — говорит Зелимхан, немного подумав. — Убили отца, брата, товарища... Скажи Месяцеву, что сирот у нас теперь много, а потому я меняю свое прежнее решение. Пусть скажет жене, чтобы прислала еще пять тысяч.
— Хорошо, — отвечает Аюб, поднимаясь, чтобы уйти. — Подожди немного, — Зелимхан кладет руку на плечо юноше, — Саламбеку передай, что я велел вам сменить место. Переезжайте лучше всего к его приятелям в Бамутские хутора. В случае чего я буду в стойбище пастухов. Саламбек знает где. Там лежит раненый Зока...
Аюб исчезает во мраке. Через минуту до слуха Зелимхана доносится удаляющийся топот его коня. Костер горит, бросая вокруг фантастические пляшущие отсветы, а абрек думает свою думу:
«Говорят, Бек Сараев распорядился раскопать могилы захороненных, чтобы проверить: есть ли среди мертвых Зелимхан. Что же делать? Каким путем запретить им издеваться над покойниками? Угрозой?.. Вряд ли поможет... Надо дать им знать о себе!..»
Так случилось, что эту ночь Зелимхан провел один в глухом, безлюдном лесу. Он спал крепким богатырским сном, не ощущая ни сырости леса, ни отсутствия удобной постели.
Этот сон в лесу после всех потрясений минувшей недели вернул ему бодрость и силы.
Утром, проснувшись, абрек отправился в горы, прокладывая себе путь среди густого леса. Шел он легко, ступая мягко и неслышно, словно подкрадываясь к врагу. Молодые деревья покорно уступали ему дорогу — так ловко орудовал он кинжалом, прорубаясь сквозь чащу. То тут, то там, шумно хлопая крыльями, взлетала испуганная его появлением птица; еле слышный шорох выдавал порой присутствие зверя.
Лес окружал его со всех сторон. Совсем молодые деревья растут обычно очень часто, постарше — несколько реже, а старые — и вовсе редко. Здесь проявляется древний закон: и деревья вынуждены вступать в жестокую борьбу друг с другом за место под солнцем — главным источником жизни. Вырастают только сильнейшие.
В большом лесу очень трудно утвердиться молодому дереву, так же как юноше — среди взрослых опытных людей — соперников на земле; место ему уступают только отжившие свой век или сваленные бурей великаны. Вот тонкий стройный вяз стоит, будто уже одолев в борьбе всех своих соседей. На его высоком гладком стволе — ни единой веточки или листика, одна макушка зеленая. Все пошло в рост — любой ценой надо было пробиться к солнцу. И молодой вяз почти достиг этого. Однако старшие деревья, чьи кроны образуют свод, не очень-то гостеприимны, они никого не допускают выше себя. И этот стройный вяз, наверное, тоже ждет удел сверстников: вряд ли удастся ему пробиться сквозь могучую кровлю чинар, закрывшую небо.