— Вам-то что? Пропустите!
— Не пущу.
Пегий скакун зафыркал, затанцевал перед Червинской. Масляные глаза нахала так и бегают, прячутся в самодовольной ухмылке. Как отвязаться от него? Вон и люди оглядываются на них, не скрывают улыбок. Не кричать же на помощь.
— Вы пропустите меня или нет?
— А вам идет сердиться, доктор. У вас глаза, знаете…
— Оставьте меня в покое, товарищ адъютант! Или вам все прощается?..
— Виноват: уже не адъютант. Как видите — прощается, да не все. Перевели в кавполк… Вот и вам, похоже, не нравлюсь?
— А вы как думаете? — уже не так зло ответила Ольга.
— Пригласили бы, посидим, покалякаем. На гитарке сыгранем. Не журись, доктор! — И опять пустил в пляс коня, забряцал шпорами.
Ольга вспыхнула. Никто еще не позволял с ней такой фамильярности.
— И за всеми вы так ухаживаете? Может быть, вы все же сойдете с коня? — решила она в свою очередь подразнить слишком назойливого кавалера.
— Ого! Черт возьми, вы мне начинаете нравиться, доктор! — Лейтенант в один миг соскочил с коня, едва не окатив ее брызгами. — В вашем распоряжении… Ольга Владимировна, кажется?
Червинская провела ладонью по крутой, лоснящейся шее коня, вспомнила московские прогулки на лошадях, — отец учил ее верховой езде, — скачки на рысаках — в Горске — уже с Алексеем. Так бы и умчалась сейчас куда глаза глядят, забылась на час от этого ада!..
— Лучше бы вы прокатиться предложили. Кстати, это страшно? — схитрила Ольга и даже лукаво посмотрела на пожирающего ее взглядом озадаченного таким оборотом щеголя.
— С удовольствием! Прошу! Орлик!.. Орлик, уважь дамочку!.. Фаст, фаст, Орлик!.. — Уговаривая скакуна, лейтенант постучал кнутом по его тонкой в белом носочке ноге. Рысак, кося глазами, нехотя, с трудом опустился на одно колено, потом на второе, захрапел, задергал уздечкой.
— Да вы настоящий циркач! — рассмеялась Червинская и, не дожидаясь, когда ее попросят, сама довольно ловко вскочила в седло, подобрав юбку.
— Форт, Орлик! Форт!
Рысак вскочил, подбросив в седле Червинскую. Почуяв незнакомого седока, закрутил шеей, затанцевал, закопытил. Лейтенант, придерживая за узду, повел лошадь.
— Ну как, доктор? Страшновато?
— Очень! Дайте-ка мне вашу плеточку.
Лейтенант уже по посадке видел, что Червинская не впервые в седле, однако подивился ее решительности. Да и за рысака не ручался: горяч, норовист, свернет бабе шею, а он отвечай за нее.
— Ну, что же вы? Давайте же! — Ольга выхватила из его рук плетку, взмахнула.
Лейтенант от неожиданности опустил повод. Червинская этого и ждала: хлестнула коня и дала «шпоры». Рысак вздыбил и, выгнув колесом шею, рванул с места в галоп, обдав грязью хромовые сапожки и шинель пораженного офицера.