— Ну, исторический момент! Хоть в чем-то мы единодушны! — он рассмеялся, но то был невеселый смех. — Лизонька, я Мастер вампиров, это правда, но совсем еще молодой, я младенец по меркам нашего народа! У меня совсем нет опыта…Фрэнсис предостерегал меня…ты моя первая попытка! Прости, я не могу рисковать тобой. Потерпи немного, я должен с ним посоветоваться…
Я тяжело вздохнула — и напряжение оставило меня. Плечи поникли, расслабившись.
— Что со мной было?.. — шепнула я.
Карл открыл было рот, собираясь что-то сказать, как вдруг замер и приложил палец к губам.
Я застыла и прислушалась.
И тоже услышала.
К беседке подкрадывались!
Вдруг кусты затрещали, словно через них рванулись напролом, беседка пошатнулась — а в следующую секунду Карл пропал, и в воздух взвился верткий стремительный нетопырь, скользнувший крыльями прямо по моему лицу. Я ахнула.
Еще через мгновение в скамью вонзился осиновый кол…а в следующий миг передо мной возник Констан, белый от ярости. Нетопырь вился над нами, трепеща крыльями.
— И ты молчала!.. Ты с ним говорила!.. Как я был прав, что не верил твоему братцу!..
Я закрыла лицо руками, не желая ничего слышать, не в силах смотреть на Констана. Я сделала свой выбор, у меня нет права на колебания.
— Тварь…я до тебя доберусь…
Взгляд его с ненавистью следил за нетопырем.
— Трус! Ничтожество! Бежишь, когда дошло до дела?.. Ну, иди сюда!..
И тут — я вздрогнула от неожиданности — летучая мышь с пронзительным верещанием спикировала, целясь прямо в лицо Констана своими остренькими коготками. Муж отшатнулся, пряча руками глаза — это его и спасло. Глубокие кровавые царапины остались на его ладонях. И оба мы отчетливо услышали слова, полные ярости, человеческие слова из пасти ночной летучей твари:
— Мы с тобой еще встретимся, безродный выскочка!
И нетопырь взвился высоко в небо, пропав из глаз…
Констан с трудом смог сжать пальцы: кисти рук побагровели и страшно набухли, кожа вокруг царапин посинела. Муж с ужасом смотрел, во что превращаются его ладони, теряя подобие человеческих рук прямо на глазах.
— Лиза… — хрипло выдохнул он. — Ради бога, принеси мне святой воды! Святой воды!..
Я стояла, окаменев, не в силах даже моргнуть. Меня словно зачаровал вид распадающейся плоти…
Коротко вскрикнув, Констан опрометью бросился мимо меня в замковую часовню. Я бросилась следом. Там, не скрывая слез, он окунул руки по локоть в серебряную купель… и с диким воем вытащил. Вокруг его пальцев разливалось синее пламя!
Но царапины бледнели, исчезали и затягивались прямо на глазах, правда, кожа на его руках приобрела мертвенно-белый цвет, словно ее поразила проказа, и выглядела тонкой и бледной…