А между тем она подумала о том, что ни сквайра Джонсона, ни его сыновей никогда не приглашали в Холл, кроме как на сборы охотников со сворами гончих либо на состязания гончих, когда они проходили во владениях лорда Валмера.
— Это все… случилось месяц… назад, — слегка задыхаясь от волнения, произнесла Пенелопа. — Я поехала верхом на прогулку с Сэмом. В тот раз его лошадь захромала.
Сэм был одним из грумов, которые обычно сопровождали Пенелопу во время верховых прогулок.
— Сэм пешком повел лошадь назад в конюшни, — продолжала Пенелопа, — а я поехала одна.
Она умолкла, чтобы перевести дыхание, и ее простоватое личико совершенно преобразилось.
— Я встретила… Саймона, — зардевшись, промолвила она, — когда он нес записку от своего отца… и мы разговорились, и он… немного рассказал мне о щенках спаниеля, которые только что появились у них.
Одетта напряженно слушала ее.
— Он сказал, что хочет показать их мне, и я, конечно, захотела их увидеть. Но я знала, что папа очень обрадуется, если я попрошу разрешения навестить Джонсонов.
— И что же ты сделала? — спросила Одетта, уже заранее зная ответ.
— Саймон сказал, что приедет на двуколке и заберет меня, если я выйду прогуляться на опушку рощи, той, что неподалеку от дома.
Одетта не верила своим ушам.
Это было так не похоже на Пенелопу — проявлять инициативу или прилагать какие-то усилия.
— Значит, ты пошла одна?
— Дома я сказала, что у меня болит голова и я собираюсь прилечь после чая.
Одетта оценила этот ход подруги как весьма неглупый, если учесть, что леди Валмер, принимая гостей, не нуждалась в компании Пенелопы.
В отсутствие же гостей леди Валмер отдыхала у себя до обеда, чтобы вечером быть неотразимой.
— Итак, ты увидела щенков… — подсказала Одетта.
— На самом деле нет, не пришлось, — ответила Пенелопа. — Мы поехали через лес туда, где нас никто не мог бы увидеть. Саймон боялся идти вместе со мной в их дом, потому что его родители могли бы случайно рассказать кому-нибудь об этом, и мой папа таким образом узнал бы, что я была там.
— Твой отец, конечно же, был бы против, чтоб ты пошла одна с Саймоном, — заметила Одетта.
— Да, я знаю, — кивнула Пенелопа. — Но когда Саймон сказал, что он чувствует ко мне, я поняла: мне следует быть очень осторожной, если я хочу и впредь видеться с ним — что я и делала.
— А что он чувствует к тебе? — полюбопытствовала Одетта.
У Пенелопы заблестели глаза.
— Он сказал, что всегда восхищался мною, когда видел меня на охоте, и мечтал со мной познакомиться. А прошлым вечером — это было наше шестое или седьмое свидание, не могу вспомнить точно — он признался, что… любит меня.