— Смотри, Пеппе, он истекает кровью. Камзол весь промок, а кровь все идет и идет. Святая дева! — Она увидела рану в плече и побледнела. — Скорее всего он умрет от нее, а он еще так молод, Пеппино.
Франческо шевельнулся. С его губ сорвался легкий стоп. Поднял отяжелевшие веки, и их взгляды встретились. Рука девушки продолжала обтирать влажным платком его лоб.
— Ангел красоты! — мечтательно прошептал граф, еще не понимая, на земле он или уже на небесах. Затем, придя в себя, торопливо добавил: — Ангел доброты!
Девушка не нашлась что ответить, но графу достаточно было и того, что ее щеки покрылись румянцем. Ведь она только-только покинула стены монастыря и еще не привыкла к галантностям кавалеров.
— Вы страдаете? — наконец спросила она.
— Страдаю? — В его голосе послышалось недоумение. — Страдаю ли я, когда моя голова на такой чудесной подушке, а ухаживает за мной сам небесный ангел? Нет, моя госпожа, боли я не испытываю. Наоборот, я счастлив, как никогда.
— О Господи! Как же он ловок на язык, — подал голос Пеппино.
— А, ты еще здесь, мессер шут? — Франческо слегка повернул голову. — А где Фанфулла? Его нет? Да, да, припоминаю: он ушел в Аскуаспарте с монахом. — Граф приподнялся и оперся на локоть.
— Вам нельзя двигаться, — забеспокоилась девушка, решив, что он хочет подняться.
— Нельзя, но я должен. — И, вновь подняв на нее глаза, Франческо спросил, как ее зовут.
Она с готовностью ответила:
— Я Валентина делла Ровере, племянница Гвидобальдо из Урбино.
Брови Франческо изумленно взлетели вверх.
— Наяву ли все это происходит со мной или же я попал в сказку, где принцессы ухаживают за странствующими рыцарями?
— Так вы рыцарь? — В ее глазах появилось изумление, ведь даже сквозь стены монастыря просачивались волнующие истории об этих благородных воинах.
— Я ваш рыцарь, моя госпожа, и на веки веков покорный слуга, если вы осчастливите меня такой честью.
От столь смелых слов и взгляда глаз Валентина зарделась и отвела глаза. Но ни в коей мере не возмутилась. В его речи не было наглости, а лишь то, что, как она думала, и должен говорить поверженный рыцарь даме, облегчающей его страдания. Пеппино же, знающий, с кем имеет дело Валентина, не вмешивался.
— А как ваше имя, мессер? — спросила девушка после недолгого молчания.
В глазах графа мелькнула тревога, он покосился на шута, который все еще улыбался.
— Меня зовут… Франческо. — Он тут же сменил тему разговора, пресекая тем самым ее дальнейшие расспросы. — Но скажите мне, моя госпожа, как вышло, что вы, знатная дама, оказались в лесу в компании лишь этого жалкого подобия мужчины? — Он кивнул в сторону Пеппе.