— Ты сегодня слишком разговорчива. Завтрака не будет.
Желудок Одри словно ждал упоминания еды, чтобы громко забурчать. Так громко, что его могли услышать даже охранники в конце тоннеля. Губы Лето дернулись в ухмылке.
Он вошел в ее маленькую камеру, как бог, спускающийся к смертным. Не существовало другого способа описать его шаг, его прямую спину, гордо расправленные плечи. Он двигался с изяществом, несмотря на тяжесть каждого шага. Опустившись на корточки перед кожаным мешком, Лето распахнул его. Металл. Сверкающий металл всех форм и размеров. Каждый предмет со своим смертоносным замыслом.
Темные глаза Дракона встретили ее взгляд.
— Для начала изучим материалы.
Он доставал из мешка и описывал ей все типы оружия, доступного им в Клетках. Мачете и булава. Кривой кинжал и серп. Даже что-то похожее на металлический череп.
— Я не понимаю, — сказала Одри, когда он закончил. — Вначале ты говорил только о моем загадочном врожденном даре от Дракона. А сейчас выдаешь краткий курс средневекового оружейника.
— Твой дар еще нужно будет развить. Но даже воин, полностью контролирующий его, не может полагаться только на дар. Во время матча Клетки контролирует судья. Щелчок кнопки, и наши ошейники снова активированы. Выживание зависит от прямой схватки. Это значит, что тебе придется работать со сталью и боевыми искусствами — хоть твоя демонстрация пирокинеза и была впечатляющей.
— И полностью стерлась из моей памяти.
— Да, еще одна проблема. — Он подался ближе. Дыхание коснулось ее кожи. Губы почти что щекотали ухо. Но так и не коснулись. — Моя задача в том, чтобы ты наверняка пережила те несколько случайных минут, когда наши силы не будут иметь ни малейшего, Дракон их раздери, значения.
Одри вздрогнула. Ее тело уже было на взводе от энергии, которую она не могла контролировать. А ощущение такой близости к теплой коже Лето добавляло новый слой ощущений. Хочу. Она попыталась избавиться от этого чувства. Она считала его попыткой предать мужа, по которому все еще горевала с каждым новым ударом сердца. Но потребность в физическом контакте была очевидна — этот контакт не предполагал страха и боли. Она глубоко вдохнула, втягивая в себя запах Лето, сплетенный из чистой силы.
Почти не чувствуя тела, она потянулась к металлическому черепу.
Лето ударил ее по запястью и зарычал:
— За дурака меня держишь?
— Ну и как я научусь ими пользоваться, если мне запрещено их трогать? Не скажешь?
— Это нигнор. Ты настолько не знаешь наших традиций?
— Я знаю, что разные условия жизни учат нас разным вещам. Ты умеешь читать?