— Во мне проснулась жалость, Олег Викторович, — вырвался ядовитый смешок. — Имеются еще и сопутствующие причины, но это так, пустяк. Расскажу при встрече. Где мы можем встретиться?
— Приезжайте, — оживился чекист. — Народная, 12, квартира 434…
— Странно, — сыронизировал Максимов. — Сотрудники таинственной и самой непредсказуемой на свете организации проживают в домах, где обитают смертные земляне. Я даже догадываюсь, что это большой панельный дом.
— А все же, Константин Андреевич, — проигнорировал наскок Квасов, — с чем связан поворот на сто восемьдесят?
— Сущие мелочи, Олег Викторович. Обычное ружье, висящее на сцене в первом акте. Я отказался от вашего предложения, влез в другое — оно оказалось ничем не лучше. А главное, тема похожая. Как в крупном музыкальном произведении, понимаете, о чем я? Инструменты вроде разные, ритмика другая, нюансы не совпадают, а тема — общая. Ждите, скоро приеду.
Запасы денег, буквально вырванные из пищевода двух балбесов в кокардах, таяли, как эскимо. Прикинув жалкие остатки, Максимов пришел к выводу, что несколько поездок на такси карман еще стерпит. Процедура привычная — выйти на обочину, поднять руку… Что-то знакомое заскрежетало тормозами и прижалось к бордюру. Он недоверчиво наклонил голову, обозрел водителя.
— Пугающее открытие, батюшка… Вы занимаетесь частным извозом? Или это знамение свыше, и вас послал нам на подмогу тот, чье имя нельзя произносить всуе?
— Не богохульствуй, сын мой. — Молодой батюшка перегнулся через коробку передач и распахнул падающую дверцу. — Присаживайся, не удивляйся. И ты, дщерь непутевая, давай запрыгивай.
— Почему это непутевая? — обиделась Светка, пропихивая узкие бедра на заднее сиденье.
— А потому что дети правильные не носятся, выпучив глаза, по улицам и не видят в каждом встречном дьявола… Признайся, доченька, неприятности твои начались после поступка, не очень одобряемого с точки зрения… мм… сама знаешь.
— А чё такого? — вульгарно буркнула Светка. — На танцах дрыгались. Пиво пили…
— С тоником, — усмехнулся Максимов.
— Воистину грешно, — покачал головой батюшка. — А потом добавили, целовались в неположенном месте…
— А где это у вас положенное место? — дерзко выпалила Светка. — В кровати, что ли?
— А приличный мужчина должен жертвовать своим драгоценным временем и здоровьем, чтобы избавить беспутную рабу божью от заслуженной кары господней, — тяжело вздохнул батюшка, включая первую передачу. При этом трансмиссия издала убийственный скрежет, а батюшка — какое-то странное сочетание букв, образующее слово, подозрительно похожее на «черт».