Рэй и Нэнси: долгая надежда
Рэй Уайт приехал к нам для участия в исследовании. В начале 1970-х годов он играл полузащитником за «Кавалерийских коней Сан-Диего». Отчасти Рэй согласился на осмотр из-за своей жены Нэнси, у которой диагностировали деменцию передней части височных долей. Рэй был недоволен врачом, который поставил Нэнси диагноз, потому что тот сказал, что через год она перестанет узнавать родных и с этим ничего нельзя поделать.
На томограмме Рэя мы видели следы травм мозга, как почти у всех спортсменов, плюс у него имелся избыточный вес. Томограмма Нэнси была кошмарной. У нее наблюдалось значительное снижение активности в передней части мозга, соответствующее диагнозу деменции передней части височной доли.
Сообщать им о результатах обследования было очень тяжело. По опыту мы знали, что Рэю можно помочь, но эффективного лечения для деменции височных долей еще не создано. Я считаю, что в таких случаях нужно сделать все возможное, чтобы замедлить развитие болезни. И конечно, это не всегда работает. Я сказал Рею и Нэнси, что важно немедленно начать программу оздоровления мозга, правильно питаться, прекратить пить алкоголь, принимать необходимые добавки, тренироваться. Кроме того, я рекомендовал Нэнси ГБКТ и терапию нейрологической обратной связью, а также сказал Рэю, что ему пора худеть.
Они вернулись для повторного осмотра через 10 недель. В тот день я был эмоционально подавлен, поскольку моя работа с томографией ОЭКТ была раскритикована в психиатрическом медицинском журнале двумя докторами из Университета Юго-Западного Техаса. Я расстроился не из-за нападок двух врачей – к этому я уже привык. Меня огорчило, что редактор журнала позволил писать обо мне ложь, не показав мне статью перед публикацией и не дав возможности ответить на критику. Это было неэтично.
Я все еще был взбудоражен горячей перепалкой с редактором журнала, когда доктор Виллеумир вручила мне новую томограмму Нэнси. Я был так расстроен, что даже трясся – такое со мной во взрослой жизни бывало всего пару раз.
В то время мы принимали в клинике пятерых врачей из Канады, которые перенимали наши методы работы с томографией, чтобы использовать их со своими пациентами. Я сделал десять глубоких вдохов и выдохов и велел себе сосредоточиться.
Успокоившись, я открыл результаты Нэнси и не поверил своим глазам. Скан показал значительное выздоровление. Врачи, присутствовавшие при этом, тоже были удивлены. Я вывел изображение на большой монитор в своем кабинете. Было ясно, что за 10 недель мозг Нэнси улучшился. Она следовала всем рекомендациям по правильному питанию, приему добавок, устранению алкоголя, прошла 40 гипербарических кислородных процедур и 16 сеансов терапии нейрологической обратной связью. Потом выяснилось, что и в ее поведении наблюдался существенный прогресс.