Дома были сделаны из того, что принесло море, и покрыты тростником. Один из домов, большего размера, чем остальные, был как ребрами обрамлен останками потерпевшего крушение корабля.
Я склонился в его низком дверном проеме и увидел дымящийся огонь в центральном очаге, две постели из тростника, кое-какую посуду и большой железный котел. В этом месте, подумал я, такие предметы считаются богатством. Из темного угла зарычала собака, и я рыкнул на нее в ответ. Больше никого внутри не было.
Мы немного прошли вглубь побережья. Когда-то здесь был сделан земляной вал, что простирался по обе стороны и скрывался в тумане. Годы сгладили его, и я гадал, кто его сделал и зачем.
Я не видел ничего, что нуждалось в защите, разве что деревенские боялись лягушек с болота, что уныло уходило в понемногу рассеивающийся туман. Куда бы я ни глянул, везде была лишь болотистая местность, тростник, сырость и трава.
- Рай на земле, - объявил Финан. Так он представлял себе шутки.
Инстинкт подсказывал мне, что мы находились в том странном заливе, что вгрызался в восточный бок Британии между землями Восточной Англии и Нортумбрией. Он назывался Гевэск и был обширным, мелководным и предательским, обрамленным лишь плоским побережьем, однако здесь побывало много кораблей.
Как и Хамбр, Гевэск являлся дорогой в Британию и вызывал искушение у множества датских кораблей, которые поднимались на веслах вверх по заливу к четырем рекам, что выходили в его неглубокие воды, и если я был прав, то мы пристали к северному берегу Гевэска и находились в Нортумбрии. На моей земле. На датской земле. На земле врага.
Мы сделали несколько шагов за пределы старого земляного вала. На север вела дорога, хотя она представляла собой лишь тропу с утоптанным тростником. Если мы не будем проявлять враждебности, то наверняка кто-нибудь вскоре покажется, так и произошло. Два человека, прикрывавшие наготу тюленьими шкурами, появились на дороге и осторожно пошли в нашу сторону.
У обоих были бороды и темные, сальные и спутанные волосы. Им могло быть и двадцать, и пятьдесят, лица и тела были так перепачканы грязью, что они выглядели как будто выползли из какой-то подземной берлоги. Я развел руки в стороны, чтобы показать, что не причиню им вреда.
- Где мы? - спросил я, когда они приблизились на такое расстояние, что могли меня расслышать.
- В Ботульфстане, - ответил один из них.
Что означало, что мы находились у камня Ботульфа, хотя не видно было признаков ни кого-либо по имени Ботульф, ни его камня. Я спросил, кто такой Ботульф, и они, кажется, ответили, что это их господин, хотя так коверкали слова, что я едва их понимал.