Тогда их разделяло два метра. С одной стороны – Бармен и его телохранители, Седой и Носорог. С другой – он, Док. Седой и Носорог в бронекостюмах и с пистолетами. У Носорога – «дезерт игл», у Седого – старый добрый «стечкин». Но без шлемов – и это их слабое место. У Дока бронекостюм – суперкачественный, новейшей разработки американских «яйцеголовых». И голые руки – АКМ и вакидзаси, как полагается, сдал на входе в бар. Силы, казалось бы, совершенно неравные. Но так только казалось. Два метра – идеальная дистанция для рукопашной атаки. Трое с одной стороны хорошо знали: за долю секунды, пока палец дожмет спусковой крючок, Док успеет нанести как минимум два уракена или сете[3]. Блокируй, не блокируй, а ладонь или кулак Дока непременно долетят до сонной артерии и порвут ее в ошметки. Кто останется третьим уцелевшим – вопрос открытый. Да и уцелеет ли?
Зона всем причастным к ней дает точные, короткие, но емкие характеристики. Вот Док, например. Стреляет отлично, но отнюдь не блестяще. Проводник хороший, но далеко не идеальный – аномалии чувствует плохо, ориентируется в основном на ПДА. Не очень удачлив – артефактов приносит немного и не таких уж редких. Хирург замечательный. Многие сталкеры обязаны ему жизнью. Хотя до уровня Болотного Доктора не дотягивает. А в рукопашном бою Доку нет равных. Тут он царь и бог.
Драться Док научился в Чечне. Сидели они тогда втроем: капитан Сиротин, прапорщик Омельчук и он, молодой доктор-хирург Отдельного медицинского отряда. Капитан Сиротин, командир особой группы спецназа ГРУ, изрядно перетрусил накануне. В свободное от работы время он расхаживал по расположению части в майке-тельняшке, трусах и открытых легких тапочках. Вот и укусил капитана за ногу местный паучок – Док не знал его названия, но с последствиями сталкивался уже не впервые. Вначале на месте укуса развился отек ткани, который распространился во все стороны сантиметров на пять. Затем сформировался фурункул, сиречь нарыв, с гнойной пробкой в центре и классической сопутствующей воспалительной «пятеркой» – боль, отек, краснота, местное повышение температуры, нарушение функции органа. Работа для хирурга пустяковая – обезболить, одним тычком скальпеля вскрыть нарыв, выдавить гной и наложить антисептическую повязку. Дела на минуту-полторы. Но пациент отчаянно трусил (это Док читал в его глазах), а потому явился в сопровождении прапорщика Омельченко, заместителя и своего лучшего друга, прихватив с собой три бутылки водки.
Док споро и грамотно провел операцию, потом пришлось оприходовать водку. В то время Док мало пил – так, чисто символически. Сиротин и Омельчук пили пристрастно, со знанием дела, много и обстоятельно. На третьей бутылке, после брудершафта и братания, как и полагается за душевным разговором, офицеры немного завелись.