— Вкусно пахнет, — заявил вошедший, как будто не замечая бутылку на столе. — Не угостите?
— Присаживайся, Петрович, какие вопросы?
Ему освободили место за столом, вручили ложку, и снова все притихли, ожидая, чем все закончится.
— Петрович, ты-то будешь? — спросил у него Глеб. — Что-то все отказываются.
— Наливай. Под такую кашу — то, что и нужно. И остальным тоже, это только с виду они все такие скромные.
Выпили молча, не чокаясь, без всяких тостов, и принялись за гречку, зачерпывая кашу из общей кастрюли. Некоторое время стояла тишина, и лишь изредка ложки звякали о край посудины. Наконец Викентьев отложил ложку в сторону.
— Баня готова, Глеб. Поужинаешь, можешь сразу же и идти. Обратишься к Заводчикову, тот выдаст тебе все, что считаешь необходимым, он в курсе. Белье, комок, продукты, патроны, возможно, что-то еще. Пользуйся случаем: все либо хлопок, либо шерсть — склад удачный попался, помимо синтетики, было достаточно и другого барахла.
— Это на базе, что недалеко от Выгино?
— Именно, — кивнул Викентьев.
Глеб качнул головой.
— Думаю, трудно было туда попасть — риск большой.
— Без хитрости не обошлось: запустили генератор прямо на дороге, а сами со стороны Выги, на лодках. Жаль только, что генератор всего час тридцать проработал, не все успели вынести. Опасаюсь, что в следующий раз такая уловка уже не пройдет. Отдыхайте, парни, — закончил он, поднимаясь на ноги. И уже от двери поинтересовался: — Кстати, Глеб, когда рассчитываешь отправиться?
— Послезавтра с утра, Петрович. День на подготовку — без этого не обойтись.
Викентьев кивнул, взглянул на всех и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
* * *
Бриться без зеркала, в потемках, на ощупь — дело привычки. Глеб провел ладонью по подбородку, щекам: как будто бы все. Зашел еще разок в парную, посидел на верхней полке, но за веник больше не взялся. Окатился водой и начал одеваться.
На выходе из бани его поймал негромкий женский голос: «Глеб!»
— Слушаю, Марина, — подошел он к девушке, одетую в камуфляжную куртку и черную шапочку, из-под которой выбивались пряди светлых волос.
— Глеб, — зачастила она. — Я случайно узнала, что ты здесь, но ведь ты же знал? Почему не нашел? Ты же знаешь, как я рада тебя видеть.
— Пойдем, Марина, — накинул он плащ и на нее, прижимая девушку к себе. — Посидим где-нибудь, вот и дождь как будто бы утихает.
— Пойдем, — легко согласилась она. — Если хочешь — ко мне, Светка сегодня в ночь дежурит.
— К тебе так к тебе, — не стал отказываться Глеб. — Мокро вокруг да и темно.
Домик, в который привела его Марина, ничем не отличался от нескольких десятков других, расположенных вокруг того, что несколько лет назад было элитной охотничьей усадьбой. Бревенчатый, с узкими, в одно бревно окнами, в каждой из четырех стен. Печка-буржуйка слева от входных дверей. Сами двери, толстые, крепкие, обязательно открывающиеся наружу. И непременное подполье, где, в случае необходимости, можно укрыться, и для этой цели в нем хранился запас продуктов, рассчитанный на несколько дней. Однажды Глебу довелось провести в подобном схроне почти неделю, наполненную такой безысходностью, что хотелось выть от бессилия.