Но в Ладоге вольница, ни под кем не ходят, все решают общим судом, может, потому и решить не могут. Кто крепость строить будет? Кто ее охранять? Самим? Так для этого все остальное бросать нужно… Опять кто-то выкрикнул, что дружину позвать надобно, чтоб защита была да надежа. Долго шумела Ладога, но так ничего и не решила.
А Хорень как в воду канул, осталась Любава вдовой не вдовой, и не поймешь как.
Вокруг Ладоги все леса да болота, в какую сторону ни глянь. Боры с брусникой, моховиками, глухариные и медвежьи заломы, журавлиные топи, только кое-где белые полоски берез, осины листиками дрожат. Редко заимки стоят, далеко друг от дружки.
И по берегам озера Нево тоже людского жилья не видать. Озеро капризное, все норов свой показывает, то холодом пахнет средь лета, то водой зальет. Огнища далеко от берега.
Может, потому, когда вдруг раздвигаются берега Волхова и на месте сведенного леса на луке Ладожки появляются вдруг большие дворы, удивляются купцы варяжские. Это кто впервой плывет, а кто уже бывал здесь, ждут появления Ладоги, знают, что там торг хороший, что можно дальше и не идти, чтоб волховские пороги не проходить да после Ловати лодьи свои по суше не тягать, спины не горбатить. Сюда от Ильменя купцы придут, тут и встретятся. А кому невтерпеж самому в далекие моря сходить, тот дальше по Волхову до Ильмень-озера плывет, тяжело пороги волховские проходит, потом по небольшой да неглубокой Ловати, а там уж волоком через лес, для того порубленный. Тяжко тащить суда со всем скарбом, боязно, скрипят подложенные круглые лесины под килем лодей, скрипят и варяги, что тащат вместе с лошадьми. А навстречу тянут свои суденышки словене, да чудь, да меря, да многие другие, и не только славянских родов, и булгары, и даже греки. Хотя к грекам варяги плавают другим морем, своим, Варяжским, что на заход солнышка от них. А в эту сторону все больше славянские купцы, да сами греки, да персиды, да булгарские, да другие разные с полудня и с восхода. А варяжские лодьи редко когда дальше Ильменя движутся, не любят норманны посуху свои лодьи волочить, и порогов не любят. А кто ж их любит? Волхов подале Ладоги точно в желоб какой забирается, спрятаться норовит, берега вдруг над водой круто вздымаются, вода навстречу по перекатам так и хлещет, и бывалому жутко становится. Волхов своего батюшку – Ильмень-озеро этими перекатами лучше всяких крепостиц защищает, не все рискнут без договоренности на то по ним от Нево до Ильменя пройти, бывает, что и грабят суденышки. Вот и останавливаются многие в Ладоге, чтоб не рисковать, не идут дальше. Растет Ладога, богатеет, потому как торгом изначально живет.