— Олег Иванович! Что с вами? О чём вы думаете?
Олег крепко растёр ладонями лицо, согнал с него испугавшее меня выражение горечи и бессилия.
— Да так. Нормально всё, Макс. Устал я что‑то сегодня. Пошли спать?
Но я не отстал от него. Мне обязательно нужно было знать, что так сильно беспокоит Олега. И я почти так же назойливо, как тогда Ромку, стал его допрашивать.
Прежде всего меня интересовало, удалось ли ему надёжно спрятать следы, не найдут ли его менты. К моему немалому удивлению, Олег по этому поводу не беспокоился. Действительно не беспокоился, а вовсе не делал вид, теперь я почему‑то мог точно чувствовать его истинное настроение.
— Думаете, Ромка всё‑таки не расскажет ничего родителям? – сам я, несмотря на твёрдое обещание Ромки, вовсе не был в этом уверен.
— Да ты что, Макс? Как это, “не расскажет”? Давно уже рассказал.
Я и сам этого сильно опасался. Но мне стало обидно за Ромку, очень уж уверенно Олег говорил о его предательстве, как о деле само собой разумеющемся. А если он прав, тогда что? Тогда менты уже идут по следу Олега? Может, они уже рядом?
Но Олег успокаивающе засмеялся и стал объяснять.
— Да не предатель он вовсе. Он – ребёнок. Совершенно домашний, совсем как ты (я вспыхнул, но промолчал), даже ещё хуже. Послушный и воспитанный. Такие вот, кстати, чаще всего жертвами и становятся… Какой‑нибудь уличный мальчишка не очень‑то позволит себя увести в заросли, такой вой поднимет… А Ромка приучен вести себя тихо и вежливо, особенно со взрослыми, он просто не может представить себе, как это можно – не послушаться взрослого, возражать ему…
Олег замолчал, скривился, как от зубной боли. Потом опять растёр ладонями лицо и продолжал.
— И что, ты думаешь, родители не заметили, что с их ребёнком явно что‑то случилось, как минимум что‑то смертельно его напугало? Заметили, конечно, не могли не заметить. И, естественно, учинили ему допрос. С пристрастием, по полной программе. И что, ты считаешь, что этот допрос Ромка смог бы выдержать и ничего не сказать? Этот‑то интеллигентик? Который и тебе‑то отвечал, хотя от слёз заходился! И ему даже в голову не пришло послать тебя подальше, дескать, не до тебя сейчас. Конечно, он поупирался немного, но как только мы ушли, всё тут же и выложил. Не мог он не рассказать самым близким для него людям, что с ним только что случилось. Это, кстати, я так думаю, и тот выродок отлично понимал. Поэтому если бы не мы, в живых Ромку он бы ни за что не оставил.
Меня опять начало трясти. Но я страшным усилием воли скрутил начинавшую вновь подниматься истерику. И спросил у Олега, почему он думает, что Ромку обязательно бы убили. Хотя и так всё было ясно.