Я уверен, что Вы найдете правильный путь решения этой проблемы.
Ха-ха! И также хо-хо!
Всегда Ваш Эфраим Пиквей».
Пуаро убрал письмо и поднялся навстречу вошедшему мистеру Робинсону. Он пожал ему руку и пригласил сесть.
Мистер Робинсон сел, достал носовой платок и вытер большое смуглое лицо. Потом заметил, что день сегодня очень жаркий.
– Однако, надеюсь, вы не ходите по такой жаре пешком? – Пуаро поглаживал усы и выглядел совершенно спокойным.
– Нет, нет, я приехал на «роллсе». Но эти уличные заторы…
Пуаро кивнул. Они помолчали. Помолчали перед интересным разговором.
– Мне было важно услышать… Я слышу многое, но большинство из того, конечно, неправда… О делах этой школы…
– Ага, – сказал Пуаро и откинулся на спинку кресла.
– «Мидоубанк», – задумчиво произнес мистер Робинсон, – одна из лучших школ Англии.
– Это прекрасная школа.
– Сейчас? Или была?
– Я надеюсь, что и сейчас.
– Я тоже надеюсь, – сказал мистер Робинсон. – Однако боюсь, что известный риск существует. Следует сделать все возможное. Небольшая финансовая поддержка поможет преодолеть возникший период депрессии… Несколько новых учениц… У меня есть некоторое влияние в европейских кругах.
– Я тоже попытаюсь кое-кого убедить. Надеюсь, затруднения будут преодолены. Людская память коротка.
– Смотря на что. Можно допустить, что случившееся сильно ударило по нервам некоторых мам… да и пап тоже. Учительница гимнастики, учительница французского языка… и еще одна учительница убиты.
– Верно.
– Я слышал, – сказал мистер Робинсон, – один из слухов… один из многих слухов, что некая молодая несчастная женщина ответственна за все, случившееся там. Печальное детство… Скверная школа, калечащая душу… Психиатры будут ее обследовать. По крайней мере, они попытаются смягчить приговор.
– Это, конечно, лучшее, что они могут попытаться сделать для нее, – покачал головой Пуаро. – Но, простите меня, я надеюсь, что это бесполезно.
– О, я с вами полностью согласен. Исключительное даже для убийцы хладнокровие. Но они учтут ее превосходные характеристики, ее работу с очень известными лицами, ее военные дела – кстати сказать, совершенно исключительные. Она занималась контрразведкой. – Последние слова были произнесены явно с определенным подтекстом. Намек так и звучал в его голосе. – Она очень славная, как я думаю, – сказал Робинсон еще вежливее. – Такая молодая, и уже работала на две стороны. Это было ее профессией. А потом, соблазн сыграть самой и сорвать большую сумму денег. – И он мягко повторил: – Очень большую сумму денег.
Пуаро кивнул.
Мистер Робинсон наклонился вперед: