— Прелюбодейство! — Пьяный Петр оперся о столешницу. — Ах ты, недотрога!
Фукс и Сабуров рыскали по комнате.
— Сейчас мы полюбовника твоего сыщем! Вот потеха-то будет!
— Целуй меня! — Петр бесцеремонно обнял девушку и открытым ртом потянулся за поцелуем.
Анастасия вырвалась и ответила наследнику звонкой пощечиной. Пьяный Петр с грохотом упал на пол.
В комнату влетел Иван и, шепча молитвы, потащил наследника в свою комнату. Потрясенный Петр молчал, ошалело тараща глаза.
— На царскую кровь руку подняла, сучка! — Фукс замахнулся на Анастасию, но ударить не успел — кто-то цепко схватил его за руку.
Перед ними стоял крепкий лейб-гвардеец с лицом, замотанным косынкой. В руке его дрожала обнаженная шпага.
— Полюбо-о-вничек! — заорал Фукс и выхватил шпагу из ножен.
Драка была стремительной, короткой и яростной: двое против одного.
Численное превосходство не помогло собутыльникам Петра Федоровича — шпага противника задела руку Фукса.
Сабуров подхватил друга. Они выскочили из дома и помчались за подмогой.
Анастасия бросилась к Саше.
— Что же будет, Сашенька? — Ее била дрожь, она с трудом сняла косынку с его головы. — За обиду царской фамилии — крепость! А потом — Сибирь!
— Вот и встретимся в Сибири! — Саша по-мальчишески расхохотался. — Глупости! Скачи в город к Алешке. Жди меня там. А я уж как-нибудь вывернусь!
Уже слышны были лай собак и голоса приближающейся кавалькады. Сторож Иван из окна с ужасом наблюдал за прибывающими к дому охотниками.
Первыми скакали Фукс и Сабуров. Они отчаянно жестикулировали, объясняя что-то Елизавете и показывая на охотничий домик.
За Елизаветой, тяжело дыша, поспешал Бестужев.
На полкорпуса лошади сзади него скакал мрачный, озабоченный Брюммер.
Дальше, возбужденно горланя, к домику приближались свита и гвардейцы.
Саша плечом выбил окно, помог Анастасии спрыгнуть на землю, затем подсадил ее в седло и махом вскочил на своего коня.
— Держись! — Он с силой хлестнул лошадь Анастасии по крупу.
Кони с ходу вошли в галоп.
До поворота Саша сопровождал девушку, нахлестывая ее коня, затем резко свернул в лесную чащу, чтобы незаметно примкнуть к царской кавалькаде.
Императрица со свитой стояла во дворе царева домика.
На крыльце, поддерживаемый Иваном, бушевал Петр; Фукс и Сабуров суетились рядом. Наследник, путая немецкие и русские слова угроз, орал:
— Запорю!.. Сквозь строй!.. В Шлиссельруб!.. В Шлиссель… В крепость! Schmutzige Schweine![1] Канальи!..
Елизавета подозвала воспитателя наследника.
— Брюммер! Что ж не усмотрел за своим воспитанником? За что я тебе такие деньги плачу?! Увези-ка его быстрей от сраму.