— Возможно, — приветливо согласился царь. Костис резко поднял голову и увидел, что царь вежливо улыбается уголками губ. — Но и моя тоже, — сказал он извиняющимся тоном. — Я потерял самообладание.
Вернулся мальчик с куском льда, завернутым в полотенце, и Костис приложил его к лицу.
— Иди ложись, — приказал царь. — Телеус исключит тебя из графика дежурств на сегодня.
— Я буду в порядке, Ваше Величество.
— Конечно, будешь. А пока наслаждайся свободным днем.
Костис попытался запротестовать, но лицо болело, а идея выходного дня казалась слишком соблазнительной.
— Так-то лучше, — сказал царь. — Учись слушаться, лейтенант, и дослужишься до капитана гвардии. Когда-нибудь. Может быть. Правда, царица никогда не одобрила бы твое назначение, но ведь нас с ней могут убить, и тогда ты стал бы капитаном у моего наследника. Не теряй надежды только из-за того, что шансы невелики.
— На убийство или на наследника, Ваше Величество? — спросил Костис.
Последовала тишина.
Костис слишком поздно сообразил, что он сказал и, главное, кому. Царь стоял перед ним с приоткрытым от удивления ртом. Поблизости находилось достаточно людей, чтобы расслышать лейтенантскую шутку. В отчаянии Костис поднял к глазам вторую руку и не понял, что услышанный им смех исходит от царя.
— Костис, ты набрался плохих привычек от моих слуг. И у тебя сегодня даже нет уважительной причины, вроде неразбавленного вина. Может быть, стоит списать это на головную боль?
— Простите, Ваше Величество. Я очень виноват.
— Вовсе нет, — сказал царь. — Не очень. — он отнял лед от лица Костиса, чтобы еще раз проверить синяк. — Но чего ради я должен беспокоиться об убийстве, когда меня защищает такой бравый лейтенант?
Он мягко похлопал Костиса по плечу и ушел.
Несмотря на плохое начало, Костис действительно получил удовольствие от этого дня. Телеус заставил его пролежать у себя в комнате почти до вечера, пока не стало ясно, что зрению ничего не угрожает. К этому времени Костис проголодался и с нетерпением ждал неторопливого ужина. Из-за тренировки с царем он не успел ни позавтракать, ни пообедать.
Костис надеялся перекусить в одиночестве, но столовая уже была заполнена гвардейцами и все приглашали его присоединиться к ним. Он перешагнул через скамейку и сел, смущенно оглядывая удивленные лица товарищей.
— Бумеранг прилетел обратно? — спросил кто-то.
Он попытался отшутиться.
— Я должен был дать ему шанс отыграться когда-нибудь.
В тишине они обдумали его слова, а потом добродушно посмеялись над его синяком.
* * *
В тот вечер царь с царицей, как это повелось со дня свадьбы, ужинали со своим двором. Орнон, посол Эддиса, с тяжелым сердцем пытался сосредоточиться на тонкостях дипломатического этикета. Он уже не чувствовал себя счастливым человеком. После ужина столы уберут, и начнутся танцы. Первыми будут танцевать Их Величества, затем царица займет место на троне на оставшуюся часть вечера, а царь будет вежливо перемещаться по комнате, время от времени возвращаясь посидеть рядом с ней. Орнон мог уверенно предсказать, что царь обязательно будет танцевать с ничего не значащими людьми: младшими дочерями бедных баронов, племянницами и незамужними женщинами старшего возраста. Он равнодушно пройдет мимо старших дочерей и представленных ему женщин из влиятельных семей, с которыми ему следовало бы формировать альянсы. Он допускал подобные ошибки не из невежества. Орнон давным-давно составил ему список партнерш для танцев, но царь заявил, что не может никого вспомнить. Орнон считал более вероятным, что царь достиг предела своих дипломатических возможностей и полностью отказался от политической борьбы.