— Может, это оттого, что ей больше мсье глаз не мозолит?
— Да нет, Сиска, уверяю тебя, дело в другом.
— В чем же?
— В том, что она уже десять дней выезжает из дому, постоянно пропадает где-то часами и возвращается деловая такая.
— Господи Боже, мой громадный кот!
— Какой еще кот?
— Да уж знаю какой.
Однажды утром Розье принялась истошно звонить в колокольчик, призывая Сиску.
В ужасе взбежав по лестнице, добрая девушка спросила:
— Мадам заболела?
— Ничуть, Сиска, — елейным голоском отвечала Розье, — сама видишь, мне хорошо как никогда. Увы! Боже милостивый! — она вздохнула. — Ты можешь доставить мне очень большое удовольствие, да, — такое большое удовольствие!
— Какое же, мадам? Только скажите, за мной дело не станет.
— Надо бы съездить в Гент, Сиска, и зайти в «Императорские доспехи», разыскать там сундук, в котором лежат гимнастерка и пожарный шлем бедного моего мужа. Он теперь на небесах и простит мне, что я так поздно решила собрать эти драгоценные сувениры. Но мне так тоскливо, Сиска, ох, как мне тошно. Да простит он мне, да-да! Ты ведь знаешь, что это он на Губернаторской улице стрелял по оранжистам, ведомым Бартьеном Бастом. И ведь это он по приказу Ротье произвел знаменитый залп картечью, да так, что на снегу остались только кровавые пятна, и всех егерей на куски разнесло. Мне нужны гимнастерка и тот шлем, какие на нем были в тот великий день. Священная гимнастерка! Шлем чести! Реликвии патриота, Сиска! Поди найди их мне в Генте. Сундук на чердаке в правом углу. Он выкрашен под красное дерево и заперт на висячий замок, вот тебе ключ от него.
Сиска воинственно набычилась.
— Если уж ради патриота, — отвечала она, — так я сей секунд. Но ведь это дорогое путешествие, правда, мадам? — добавило наивное создание, бедное как церковная мышь.
— Дорогое? — переспросила Розье. — Съездить и вернуться в третьем классе, обед, ужин и размещение на две недели — если по полтора франка на каждый день. Это будет двадцать семь франков десять сантимов. Вот они, и не говори мне, что я скупа.
— Я и не говорю, мадам, но только где ж это я сыщу размещение и кормежку за один франк двадцать пять сантимов? Мне нужно сорок франков. Я ведь могу и заболеть, или в поезде со мной что случится. Ненадежные они, паровозы-то эти. Если не придется потратить, так я привезу вам обратно. Но случись какая беда — не оставаться же мне на улице, сев на задницу, точно нищенка, и чтоб нечем было уплатить тому, кто меня подберет и проводит в трактир. Если дилижанс не так уж дорого обойдется, так я бы уж лучше в дилижансе. Говорю вам, мне надо сорок франков.