— Ну хорошо, — сказал полицейский, улыбаясь, и закрыл блокнот.
— Вы думаете, что это сделали… — Том попытался подыскать итальянский эквивалент слову «хулиган», — жестокие, грубые парни, не так ли? Вы уже напали на след?
— Сейчас мы ищем отпечатки пальцев на машине. Очевидно, убийца остановил машину на дороге и попросил подвезти его. Машину мы нашли сегодня поблизости от площади Испании. К вечеру мы обязательно что-нибудь обнаружим. Спасибо вам, синьор Гринлиф.
— Di niente![27] Если я и в дальнейшем смогу чем-нибудь помочь…
Уже в дверях полицейский обернулся:
— Вы будете на месте ближайшие несколько дней, на случай если у нас появятся еще вопросы?
Том помялся:
— Вообще-то я собирался завтра поехать на Мальорку.
— Но у нас могут возникнуть вопросы в связи с выяснением личности подозреваемых, — объяснил полицейский. — Вы, вероятно, сумеете рассказать, каковы были отношения того или иного лица с покойным. — Он отчаянно жестикулировал.
— Это понятно. Но я не так уж хорошо знал синьора Майлза. Я думаю, у него есть в городе более близкие приятели.
— Кто? — Полицейский снова закрыл дверь и вытащил блокнот.
— Не знаю. Я сказал только, что у него наверняка были приятели, которые знали его лучше, чем я.
— Простите, по мы все же настаиваем, чтобы вы были на месте ближайшие несколько дней, — повторил полицейский невозмутимо, как будто и речи не могло быть о том, чтобы Том стал спорить, хоть он и американец. — Как только в этом отпадет необходимость, мы вас известим. Простите, если это нарушает ваши планы. Возможно, вы еще успеете все отменить. Всего доброго, синьор Гринлиф!
— Всего доброго!
Дверь за полицейскими закрылась, и Том остался один. Надо переехать в гостиницу, подумал он, сообщив в полицию, куда именно. Он не хотел, чтобы приятели Фредди и Дикки, узнав из газет его адрес, стали наносить ему визиты. Том попытался оценить свое поведение с точки зрения полицейских. Его ответы не вызвали у них сомнения. Он не стал разыгрывать ужас по поводу гибели Фредди, но это согласовывалось с тем, что он и не был особенно близким приятелем убитого. Нет, все сошло совсем неплохо, если не считать того, что он должен быть под рукой у полиции.
Зазвонил телефон. Том не снял трубки, подумав, что это Фаусто звонит с вокзала. Было пять минут двенадцатого, поезд на Неаполь уже ушел. Когда звонки прекратились, Том снял трубку и позвонил в «Англию». Он заказал номер и сказал, что будет через полчаса. Потом позвонил в полицейский участок, он запомнил его номер — восемьдесят три — и, проведя в бесплодных переговорах десять минут, потому что никто не знал, кто такой Ричард Гринлиф, сумел наконец передать сообщение, что, если синьор Ричард Гринлиф понадобится полиции, его можно найти в albergo