Проехав милю, я сбросил скорость. Еще через милю я остановился. Маршалл был жив. Однако он потерял сознание и был весь в крови и мелких царапинах от осколков. Я сделал удачный выстрел. На его правом плече виднелось сквозное ранение. Его кровь смешалась с цементом и стала похожа на темно-бордовую пасту. Я пристроил его поудобнее на сиденье и пристегнул ремнем. Потом вскрыл пакет первой помощи, наложил удерживающую повязку на плечо и сделал укол морфия. На лбу я написал ему специальным карандашом «М», как это положено делать в полевых условиях. Теперь врачи в госпитале не допустят передозировки.
Потом я вылез из машины и немного погулял на свежем воздухе. Только теперь я получил возможность откашляться и немного привести в порядок форму. На теле у меня появилось множество мелких синяков, но серьезных ранений не было. С расстояния двух миль до меня доносились звуки стрельбы. Наверное, они ждут приказа о прекращении огня. Что ж, им придется расстрелять весь боезапас.
На базу я ехал медленно, тщательно следуя колее. Вскоре Маршалл пришел в себя, и я увидел, что он приподнял голову. И хотя он был накачан морфием, а его правая рука оставалась бесполезной, я предпочитал сохранять осторожность. Если он схватит руль левой рукой, то может вынудить меня съехать с колеи. И мы наткнемся на неразорвавшийся снаряд. Или на черепаху. Поэтому я снял правую руку с руля и ударил его между глаз. Это был хороший удар, и Маршалл снова отключился. Что называется, ручная анестезия. Он так и не пришел в себя до возвращения на базу.
Я сразу же поехал к госпиталю. Вызвал Франца по телефону и приказал охранять Маршалла. Как только появились военные полицейские, я обещал им медали и повышение по службе, если с их помощью Маршалл окажется в зале суда. Я попросил их зачитать Маршаллу его права, как только он придет в себя. И предупредил, что он может попытаться покончить с собой. Потом я поехал в офис Франца. Моя полевая форма была в ужасном состоянии, да и сам я выглядел ничуть не лучше, поскольку Франц рассмеялся, увидев меня.
– Да, ловить стратегов письменного стола нелегко, – заметил он.
– Где Саммер? – спросил я.
– Посылает телекс в офис ГВП[40], – сказал он. – Или говорит по телефону.
– Я потерял твою «беретту», – сказал я.
– Где?
– Там, где отряду археологов потребуется сотня лет на поиски.
– А мой «Хамви» в порядке?
– Во всяком случае, в лучшем состоянии, чем «хамви» Маршалла.
Я нашел свою сумку и пустой номер для приезжих офицеров. Там я долго стоял под горячим душем. Потом переложил все вещи из карманов порванной полевой формы в новую. Остатки старой я решил выкинуть. Любой интендант посчитал бы, что я поступил правильно. Переодевшись в чистую форму, я немного посидел на кровати. Подышал. И вернулся в офис Франца. Там я нашел Саммер. Она выглядела счастливой. В руках она держала новую папку – я обратил внимание, что в ней уже много страниц.