– Хм!
Поглядев на братьев, сестра ещё раз всё хорошенько проверила – и окончательно отбросила пустые сомнения, принявшись с аппетитом уплетать духмянистую, нежно-рассыпчатую кашу на мёде и молоке. Затем была густая рыбная похлёбка-пюре, небольшой пирожок с малиной… По зову Авдотьи целый десяток стольников проник в покои наследника, покружился-повертелся вокруг прямоугольного поставца, и быстро пропал, оставив после себя полдюжины блюд с восточными сладостями и три больших кувшина. В первом был горячий ореховый сбитень, во втором медвянисто-кисловатый освежающий травяной взвар, а третий скрывал в себе дорогую диковинку из далёкой Испании, густое какао на молоке. Первым, разумеется, выбирал старший из братьев…
– Взвар.
Затем средний:
– Каву!
Младший.
– Сбитень.
И наконец, сама царевна:
– Каву!..
Одновременно со словами выбора вновь проснулись родственные средоточия… С тем, чтобы через мгновение уснуть вновь. Неспешное поглощение десерта сопровождалось довольными фразами и тихими шутками – пока нежное личико Евдокии вдруг не надумало чуть побледнеть, а потом и вовсе приобрести едва заметный зеленоватый оттенок.
– Ох!..
Потеряв интерес к пахлаве и какао, десятилетняя сладкоежка быстро покинула обеденный стол, сопровождаемая сочувственными взглядами братьев. Среднего и младшего – уж они на собственном примере знали, как тянет на нужную бадейку после пропущенного в еде и питьё зелья. Иван, прикончив последний кусочек халвы, не выдержал и подошёл к стулу сестры, вновь пробудив свои источник. Чуть помедлил, перепроверяя, затем взял изящный серебряный кубок и сравнил его содержимое с большим кувшином – уже догадываясь, отчего оплошала Дуня. Как-никак, самого на подобном подлавливали…
– Так и знал, отрава под ободком!..
Действительно, секрет оказался простым – всего лишь слабительное, замешанное на меду, и нанесённое тонкой и почти неприметной полоской на столовое серебро.
– Очень хорошо, Иван.
Средний из царевичей польщено улыбнулся.
– А я?!?
– И ты молодец, Федя.
Подхватив с полки серо-коричневую плоскую коробочку из картона, хлебосольный брат вручил её в цепкие руки младшенького.
– Награда тебе.
Вскрыв коробочку и обнаружив в ней ровно-одинаковые торцы чертилок, Федор счастливо рассмеялся, просто-таки не веря своим глазам.
– Сорок восемь цветов и оттенков… Беги, испробуй подарок в деле.
Вернувшиеся стольники убрали все следы обеда, всего через минуту оставив царственных братьев наедине.
– Завидую тебе, брат.
Приоткрыв оконце, Дмитрий вздохнул свежего воздуха, проследил как двенадцатилетнее "чадушко" со всего маха упало на его ложе, и поинтересовался: