– Людей из резерва поднимать?
Виноградов помялся, посмотрел на спутников:
– Да, пожалуй. Надеюсь, все будет тихо, но на всякий случай…
Когда молодой офицер исчез за бетонным укрытием, полковник снова потянулся к сигаретам:
– Жаль. Вот сейчас бы я полтинничек принял!
– Коньяк был хороший, – поддержал его прапорщик внутренних войск, снимая с плеча автомат. – Зря вы отказались.
– Еще не все потеряно… Наверстаем.
– Во, видите?
Сквозь туман пробились огоньки фар: два поменьше, а один, большой и яркий, чуть впереди.
– Значит, все же приехали…
В голосе Виноградова спутникам послышалась плохо скрываемая тревога – и в то же время явное облегчение от того, что судьба уже никому не оставила выбора.
– Ну, ни пуха ни пера! – Первым протянул холодную ладонь полковник.
– К черту… – со здоровяком-автоматчиком Владимир Александрович тоже обниматься не стал, ограничились рукопожатием:
– Счастливо!
– Вы там давайте того, поосторжнее.
– Попробую. Поквитаетесь с ними, если что?
– Нет вопросов. – Вполне серьезно пообещал прапорщик, припечатав рукой затвор «калашникова».
Виноградов обернулся – за бетонными блоками КПП, угадывалась суета вооруженных людей. Рыкнул, прокашлялся и выехал на огневую позицию разбуженный по такому случаю бронетранспортер.
– Пор-рядок!
Шум двигателей на той стороне приблизился почти вплотную, и неожиданно из-за пелены тумана вынырнул БТР – точная копия того, что перегораживал сейчас трассу за спиной Владимира Александровича.
На башне, рядом с пулеметом, была установлена мощная фара. И не фара даже – а скорее прожектор, освещавший путь и самому бронетранспортеру и пристроившимся к нему сзади серым «жигулям».
Колонна замерла у самого края моста.
Несколько секунд Виноградова и его спутников изучали. Потом одновременно распахнулись все четыре двери автомобиля, и пространство перед ограждением сразу же заполнилось людьми.
Разумеется, они были вооружены. В глазах зарябило от множества автоматов, гранат, кинжалов, пистолетных рукояток и патронташей местного производства.
Прибывшие оказались в форме, которую почему-то принято называть полувоенной: пятнистые ватники российского образца, кроссовки, джинсы, или заправленные в сапоги штаны с накладными карманами. Все одинаково чернобородые, в тонких вязаных шапочках…
Впрочем, один из бородачей отличался от своих спутников лихо заломленным набок беретом с кокардой – и зеркальными солнцезащитными очками в половину лица.
Он и заговорил первым:
– Кто Виноградов? Ты?
Владимир Александрович кивнул:
– С кем имею честь?
Но вместо ответа бородач в берете поинтересовался: