Открылся люк. Из шлюзовой камеры хлынул густой незнакомый запах с привкусом дыма. Он явно не усладил обоняние полудюжине инвесторов, и те поспешили убраться.
— Мы вернемся через шестьсот двенадцать человеческих дней, в полном соответствии с контрактом, — напомнила командирша.
— Благодарю вашу властность, — раскланялся Эфриэл.
— Удачи, — попрощалась командирша по-английски.
Эфриэл улыбнулся.
Симбиот, зловеще корча членистое туловище, прокрался в шлюзовую камеру. За ним вошел Эфриэл. Позади него затворилась дверь. По-прежнему существо ничего не говорило, только громко чавкало. Отворилась вторая дверь, и симбиот скакнул через проем в широкий каменный тоннель круглого сечения. И сразу исчез в сумраке.
Эфриэл сунул солнцезащитные очки в карман камзола и достал инфракрасный бинокль. Укрепив его на голове, шагнул в отверстие люка. Сразу пропало искусственное тяготение, сменившись почти неощутимой гравитацией астероида — гнезда роя. Эфриэл улыбнулся — слава Богу, конец многодневной пытке. Почти вся его взрослая жизнь прошла при нулевой гравитации, в колониях формистов на кольцах Сатурна.
В боку тоннеля имелась темная ниша; ее занимало мохнатое существо величиной со слона, с дисковидной головой. Оно так мало излучало тепла, что с трудом виделось через инфракрасные очки. Эфриэл слышал его дыхание. Терпеливо подождав, когда Эфриэл просеменит мимо, оно перегородило тоннель и накачалось воздухом до такой степени, что раздувшаяся голова надежно закупорила выход в космос. Многочисленные ноги уперлись в стены, плотно засели в специальных гнездах.
Корабль инвесторов отбыл. Эфриэл остался в недрах планетоида, из тех, что миллионами кружились на орбитах Бетельгейзе; масса этой гирлянды, окольцевавшей гигантскую звезду, почти впятеро превосходила массу Юпитера. Потенциальная стоимость этих ресурсов намного превосходила запасы любой Солнечной системы, а принадлежало богатство — целиком и полностью — рою. По крайней мере на памяти инвесторов ни одна другая раса не заявляла о своих правах на эти космические тела.
Эфриэл вглядывался в потемки. Коридор казался пустым, по крайней мере источников инфракрасных лучей нигде не замечалось. Оттолкнувшись ногой от стены, капитан-доктор неторопливо, осторожно поплыл вперед.
И услышал человеческий голос:
— Доктор Эфриэл!
— Доктор Мсрни! — выкрикнул он. — Я здесь!
Сначала он увидел пару юных симбиотов — они пронеслись мимо, едва касаясь стен когтистыми лапами. Позади них продвигалась женщина в таких же, как у него, очках. Она была молода и красива — той образцово-показательной красотой, которую дает генетическая перестройка организма.