Выпил глоток воды из стакана, который поставил перед ним Маурисио.
— Ну вот еще! Что за глупости! Чем вы виноваты, если на вас несчастные случаи производят такое впечатление?
— Вам лучше?
— Да, Лусио, большое спасибо. Извините меня.
— Будет вам! — сказал Маурисио. — Как будто человек может управлять такими вещами. Забудьте, пожалуйста, об этом.
— Ерунда получилась. Просто смешно. — Он немного помолчал в нерешительности. — Что ж, сеньоры, ввиду достигнутого успеха разрешите откланяться. Не буду вам больше докучать.
Маурисио рассердился:
— Да какая муха вас укусила? Из-за такого пустяка вы хотите уйти! Не валяйте дурака. Надо же, что ему в голову пришло! И думать не смейте!
— Да нет, и поздно уже, — упорствовал мужчина в белых туфлях. — Видно, первый час. — Он потрогал часы, не глядя на них. — До Кослады — кусок порядочный, а луна, того и гляди, зайдет, сейчас полнолуние. Успею ли я добраться до дома? Ведь придется в темноте шагать, по нашей-то дороге.
— Ну ладно, как хотите, — сказал Маурисио. — Раз так, ничего не поделаешь. Главное — не ломать ноги.
— Сколько я должен?
— Шесть сорок.
Мужчина в белых туфлях вытащил из заднего кармана потемневший от времени кожаный бумажник и вручил Маурисио семь песет, добавив при этом:
— Вот что… Если можно, я бы просил никому не рассказывать про эту глупость, ну, что меня вырвало. Мне даже как-то неприятно подумать, что кто-то узнает. Хорошо?
— Знаете что, — сказал Маурисио, — вы меня обижаете такой просьбой. Мне даже странно, что это говорите мне вы. Во-первых, вы не знаете своих друзей. А во-вторых, не знаете моего обычая: в моем доме никого за глаза не обсуждают. Ясно? Тут вы дали маху. Держите шестьдесят. — И протянул ему сдачу.
— Простите, Маурисио, еще раз извините, — сказал мужчина в белых туфлях, принимая мелочь. — Сегодня я что-то все говорю невпопад. Видно, не в ударе. Может, высплюсь и завтра проснусь другим. — Он спрятал бумажник. — Значит, до завтра, спокойной ночи.
— До свидания, — ответил Маурисио. — Вам не в чем извиняться. И пусть луна вам светит до самого дома.
— До завтра, — попрощался Лусио.
Мужчина в белых туфлях мгновение постоял на пороге, глядя, высоко ли луна. Потом обернулся и с серьезной улыбкой сказал:
— Дойду еще при луне. Всего. — Поднял руку и вышел.
— Ну и парень! — сказал Лусио, когда тот ушел. — Клянусь, он мне нравится.
— Человек он что надо, — неторопливо вымолвил Маурисио. — Подумать только, как его огорчило, что он потравил. Я даже удивился.
— Это задело его самолюбие, — сказал Лусио. — А в общем — кто его знает. Может, ему показалось, что для воспитанного человека такое непозволительно. Что-нибудь вроде этого.