Между тем весь дом был погружен в мирную и тихую полудрему. Мари и Паскаль давно отбыли на работу: Мари – к своим обожаемым ученикам в частную школу, Паскаль – в кантональный банк Монтре. Единственными нарушителями тишины в этот час были беспечные птахи, порхавшие в кронах окружавших дом деревьев. Приняв душ и собравшись за считаные минуты, вскоре и я вышел из дома и направился в сторону полицейского участка.
Буквально в паре шагов от дверей участка мне повстречался чрезвычайно озабоченный Жак Мюре.
– Доброе утро, Ален, – он первым бросился пожимать мне руку, без труда припомнив мое имя. – Как вы? Надеюсь, все эти ужасные события не слишком испортили вам отдых в Монтре?
Мы стояли посередине улицы – двое взрослых мужчин, бесконечно пожимающих друг другу руки. Разумеется, я тут был совершенно ни при чем, это бедняга Жак никак не мог отпустить мою руку, словно позабыв, что уже благополучно со мной поздоровался. В конце концов я сам осторожно, но решительно прекратил рукопожатие, и Жак пару секунд бессмысленно пялился на свою опустевшую ладонь.
– Боже мой, – произнес он наконец, поднимая на меня свои блеклые глаза. – Ужасные солбытия! Хорошо, что вчера я решил завершить фестиваль минутой молчания в память погибших. Два трупа! Убиты молодые парни… Боюсь, мой фестиваль на этом и завершится, без продолжения в следующем году. Вы слышали? Говорят, в дело вмешивается полиция России?
Я с облегчением хмыкнул. Ну да, если в том все дело, то ясно, для чего меня столь срочно вызывает комиссар: чтобы я немного поработал в качестве переводчика. Стало быть, новых трупов или, как это только что назвал Жак Мюре, «неприятностей» нет. Что ж, и на том спасибо.
Я ответил Жаку, что абсолютно не в курсе последних криминальных событий и знаю лишь, что вчера вполне благополучно, без новых трупов, завершился балетный конкурс фестиваля.
Жак немедленно вновь уцепился за мою руку, словно она стала для него олицетворением спасательного круга.
– Да-да, слава богу, вчера вечером все завершилось вполне благополучно, все живы и здоровы, но…
Тут он вдруг сам отпустил мою руку, устало проведя ладонью по своему мучительно сморщенному лбу.
– Но без неприятностей не обошлось. Этот дерзкий мальчишка ле Пе устроил мне настоящий скандал! Кричал, что только он был достоин высшей награды, что он на голову выше всех остальных участников конкурса, лучше Савелия Уткина, которого он назвал моим…
Бедняга Жак шумно перевел дух и на мгновенье прикрыл глаза, тут же взглянув на меня с самым несчастным видом.
– Он назвал его моим грязным протеже, представляете? Так и выкрикнул: «Ваш грязный протеже!» А вокруг было множество людей, абсолютно посторонних. Боюсь, среди них были и представители прессы…